Улыбающийся человек

Впервые на русском — продолжение «лучшего британского дебюта в жанре детектива за долгие годы» (Crimescene Magazine), «нуар острый как бритва, нечто совершенно из ряда вон» (Ли Чайлд). Первый роман про Эйдана Уэйтса, «Сирены», стал в Англии главным бестселлером среди детективных дебютов 2017 г. (тираж 100 тыс. экз.), был переведен на 18 языков, и в настоящее время студия Lookout Point («Подходящий жених», «Джентльмен Джек») готовит экранизацию всей трилогии.

Детектив-констебль Эйдан Уэйтс и его напарник по ночной смене детектив-инспектор Сатклиф приезжают на вызов в закрытый «Отель-палас». На пятом этаже пустующего исторического здания они находят человека — смуглого, голубоглазого, широко улыбающегося и мертвого. Прилично одетого, но без единого документа в карманах, и даже этикетки на одежде спороты. Более того — удалена кожа с кончиков пальцев, а зубы обточены под коронки. Как раскрыть убийство человека, которого как будто не существовало? Особенно когда из прошлой жизни Эйдана Уэйтса является незваный и ужасающий призрак…

Слово — автору: «На „Улыбающегося человека“ меня вдохновило реальное убийство, остающееся нераскрытым вот уже семьдесят лет, и даже личность жертвы до сих пор не установлена. Пожалуй, это самый странный и загадочный случай в истории мировой криминалистики».

«В тот год стояла убийственная жара. Нескончаемые, наполненные лихорадочным зноем дни оставляли ощущение нереальности. Под гул кондиционеров и звяканье кубиков льда в бокалах люди тихо сходили с ума. Город купался в ярком свете, принуждал жить в нескончаемом потоке сияния. А долгожданная ночь казалась иллюзорной, пронизанной электричеством. Всюду мелькали искорки: девушки в летних нарядах, парни с белозубыми улыбками. С полуночи и до шести утра на их лицах сохраняется особое выражение. Они кочуют по барам, целуются на улицах, размахивают руками на тротуарах. Им кажется, что вчерашний день где-то далеко, а о будущем можно забыть хотя бы на несколько часов. Большинство из них — те, кто ищет в учебе спасение от экономического кризиса, хотя студенческие кредиты им в жизни не выплатить. Остальные работают где-нибудь за мизерную плату и отрываются в выходные. По ночам они ловят момент, и та неуверенность в будущем, которая не отпускает их днем, хотя бы ненадолго сменяется ощущением определенности. Шла моя сто двадцатая ночная смена. Первые шесть месяцев из вроде бы пожизненного срока.»