В комнате витал легкий запах крема для загара. На кровати сидела очень юная девушка в футболке и джинсовых шортах. Плечи у нее слегка обгорели на солнце, но кожа так и светилась после нескольких недель естественного насыщения витамином Д. Круглое лицо с россыпью веснушек. Порыв воздуха от настольного вентилятора взметнул ее волосы — каштановые с высветленными прядями. На ногах у нее виднелись синяки, но девушка не выглядела ни расстроенной, ни потрясенной. Только слегка смущенной и растерянной. Она закрыла ноутбук и сдвинула его на край стола.
— Я думала, вы старше… — начала она.
— Если определять возраст по печени, то я уже глубокий старик.
На лице девушки появилось подобие улыбки. Я протянул ей бокал, назвался:
— Детектив-констебль Эйдан Уэйтс.
— Софи, — представилась она.
— Хочешь, поговорим на кухне, Софи?
Она задумчиво поглядела на меня:
— Нет, здесь нормально. Только дверь закройте, ладно?
Я так и сделал, потом подошел к дурацкому розовому стулу у письменного стола.
— Можно?
Он кивнула.
— Похоже, твой приятель беспокоится за тебя.
— Эрл — хороший парень…
— Только не очень разговорчивый…
— Удивительно, что он вообще вас вызвал. Он полицейских терпеть не может. В смысле…
— Да ладно, я его даже понимаю. Но и от нас бывает польза. Значит, раз уж он взялся за телефон, дело серьезное. Расскажи все с самого начала.
— Ну, я первокурсница… — сказала она таким тоном, будто это все объясняет.
— В этом нет ничего криминального. А что изучаешь?
— Английскую литературу.
— Слыхал про такой предмет.
— В реальном мире практически бесполезен.
— Реальный мир и сам-то не очень полезен.
— Ага. — Она подержала холодный бокал у лба, потом отпила немного. — На прошлой неделе я ходила в ночной клуб. Вот, кстати… — Она взяла со стола мятый флайер и протянула мне.
«Инкогнито».
На фотографии была девушка в школьной форме. Рекламный текст старательно заманивал первокурсниц в ночной клуб. «Первый раз даром (простите за каламбур)». По слухам, презервативы — тоже даром. В основном девушки наведывались туда только раз, в полном соответствии с рекламной шуточкой. Выпивали бесплатные коктейли под похотливыми взглядами завсегдатаев и уходили. Но временами рассказывали и страшилки. С мужчин за вход брали двадцать фунтов, так что большинству хотелось оправдать расходы. Бывало, очередь в клуб змеилась до конца улицы.
— И про него слыхал. — Я вернул флайер Софи.
— Я там познакомилась с одним человеком. Олли. Сильно старше меня, но ничего, приятный. Хорошо одет и все такое. Похоже, он там VIP-клиент.
Я хорошо представлял себе, как выглядят VIP-клиенты таких клубов.
Софи неосознанно провела ладонями по кровати.
— Мы поехали к нему и…
— Может, женщину-полицейского вызвать?
Софи помотала головой:
— Мы переспали, было неплохо.
— Синяки от этого? — Я кивнул на отметины у нее на ногах.
— Нет-нет, от велосипеда. Мне так нравится, что тут можно везде ездить. — Софи помолчала. — В общем, ночью все было нормально, но он снял видео… — Она осеклась и уставилась на кровать.
— И теперь шантажирует тебя.
Софи, покраснев, кивнула:
— Я и не думала, что кто-то на такое способен. — Софи снова отпила из бокала. — Он сказал… намекнул, что, если я не соглашусь снова прийти к нему, он выложит запись в интернет.
— А ты не хочешь его больше видеть, так?
Она покачала головой.
— Фамилию Олли знаешь?
— А вам зачем?
— Побеседую с ним.
— Сейчас?
— А зачем откладывать.
— Так ведь ночь уже.
— Вот и хорошо, так до него быстрее дойдет, насколько все серьезно.
— А это серьезно? — переспросила она, очевидно пытаясь разубедить саму себя.
— Твой друг считает, что да. Я, пожалуй, тоже. Олли пытается шантажом заставить тебя делать то, что он хочет. Некоторые по-другому не умеют.
— Я не спрашивала фамилию. — Софи отвернулась. — Ну вот, теперь вы, наверное, такое про меня думаете…
— Ничего я не думаю. Как он выглядел?
— Старше вас, лет тридцать пять. Полноватый. Волосы рыжие, блеклые.
— Он нашел тебя и сообщил про видео. Вы обменялись номерами?
Софи покачала головой:
— Утром я проснулась и удрала. По глупости забыла у него куртку со студенческим билетом в кармане. Сегодня получила сообщение.
— Где живет Олли?
— В Киз[4]. Дом точно не помню. Вроде самый высокий.
— Можно взглянуть на сообщение?
Она посмотрела мне в глаза:
— Лучше не надо. — В ее голосе впервые прозвучало отчаяние.
Хорошо все-таки, что Эрл позвонил в полицию.
— Мне важно знать характер угрозы. И что ты предприняла.
— Это уже допрос? Но я вас не вызывала, это Эрл. — Она помолчала. — Родители меня прибьют.
— Если покажешь сообщение, я буду знать только то же, что и ты, — сказал я, поразмыслив. — Когда я его найду, то поговорю с ним неофициально.
— Там фотка есть.
— Все останется между нами.
— Вы как-то не тянете на священника. Без обид…
Я откинулся на спинку стула, увеличивая дистанцию между нами.
— Самый большой комплимент за последнее время.
Софи решилась. Открыла ноутбук, развернула экраном ко мне, а сама уставилась в стену.
«Поздравляю с премьерой, у тебя задатки звезды. Может, явим тебя миру? Или придешь и отговоришь меня?» Подмигивающий смайлик. Обнимашки.
К тексту прицепили гифку — закольцованную секунду видео: обнаженная Софи сидит на постели и смеется. Будто под кайфом. Я развернул ноут к ней, встал и положил на стол визитку:
— Я разберусь.
4
Я вернулся в машину. Воняло антисептиком — Сатти надраил гелем все, что можно. Рация скользила в руках.
— Потерпевшая не желает давать делу ход. Конец связи.
Теперь диспетчер закроет заявку.
— Как все прошло? — встрепенулся Сатти. — Собираешься прижучить подозреваемого?
Я открыл окно, чтобы не задохнуться, завел мотор и выехал на дорогу.
— Дай угадаю, — продолжал Сатти. — Сама страшнее ядерной войны, но говорит, что какой-то урод осмелился ее поцеловать.
Я молчал.
Сатти не имел ни семьи, ни друзей. Поговаривали, что он был подающим надежды детективом. Но потом стал проявлять нездоровый интерес к людским трагедиям и увлекся ночными дежурствами. Случилось это лет десять назад. Теперь он жил только работой. В основном мы патрулировали улицы, ища неприятностей. Тешили себя надеждой начать серьезное расследование. И довести его до конца. Надежды обычно не оправдывались — дело приходилось передавать дневной смене. На следующую ночь оно чаще всего возвращалось к нам — информация причудливым образом искажена, элементарные оперативно-розыскные мероприятия не проведены. Мы, агенты в штатском, были официально подотчетны Отделу уголовных расследований, но там про нас редко вспоминали. Детективы в форме относились к нам чуть лучше, чем крайне пренебрежительно. Я всем этим занимался, потому что у меня не было выбора.
Но Сатти обожал свою работу.
Люди его одновременно притягивали и отвращали. Всех парней он считал неженками и придурками, девушек — проститутками или еще хуже — феминистками, но с радостью просиживал ночи в камерах с задержанными, слушая их признания. Подвозил домой тех, кто потерялся, напился или сделал и то и другое. С виду вроде как проявлял сочувствие, на самом же деле упивался чужим моральным падением.
И вносил в него свою лепту.
То косвенно сдаст информантов отъявленным головорезам, то высадит эскортниц в самом криминальном районе. Он рассказывал мне, что как-то раз явился на собрание «Анонимных алкоголиков», вылил бутылку водки в бесплатный кофе и