— Ты ведь не боишься шторма?
Неожиданный вопрос вернул ее к реальности. Хейс изучающе смотрел на нее. Интересно, у него такой пронизывающий взгляд.
— Нет, нет.
Повисла напряженная тишина. Алекса уже не знала, что сделать, чтобы ситуация стала более комфортной. Убрала влажные волосы от лица, встретилась с его испытующим взглядом.
— Не буду тебе мешать, могу посидеть здесь, попить кофе.
Хейс продолжал на нее смотреть, не выдав ни единой эмоции.
— Я ничем особенным не занимаюсь, кроме ремонта в этом доме и работы на ранчо.
Он работает на ранчо?
— Ну, покажи, где кружки, а уж дальше я сама.
Хейс еще с минуту смотрел на нее, достал темно‑синюю кружку, поставил на стол и вышел. Алекса наблюдала, как он удаляется. Наверное, не в настроении принимать гостей, а она, видимо, уже раздражает его.
Не стоит усугублять.
Глава 4
Хейс тяжело выдохнул. Что, черт возьми, он вообще делает! Мог бы выбрать, как поступить с неожиданной гостьей. Ему очень хотелось остаться одному, заняться ремонтом в доме, но нельзя вести себя как подонок. Братья Эллиот умеют обращаться с людьми, а к женщинам и вовсе относятся с особым пиететом. Отец Хейса заботится о своей жене, как о особе королевского рода. Именно поэтому Хейсу пришлось тогда уйти из кухни. Алекса в его одежде выглядела слишком соблазнительно. Он ее уважает, хотя она сводит его с ума. Да, он был не прочь избавиться от напряжения, предавшись примитивному инстинкту. Есть в этой женщине некая невинность и беззащитность. И для ее острого язычка нашлось бы занятие лучше. Внезапно вспыхнувшее желание его беспокоило. Он хотел ее с невероятной силой, но это лишь похоть. Алекса не из тех, кто идет на поводу своих желаний. Если, конечно, ее не соблазнить.
Хейс заставил себя думать о шторме. Дождь барабанил по стеклам, то и дело раздавались раскаты грома, к счастью, не столь громкие. Иногда небо озаряли вспышки молний. Нет, шторм точно не скоро утихнет. Похоже, до следующего дня ничего не изменится.
Его взгляд упал на конверт, о котором хотелось забыть. Мэр города в его лице нашел неподходящую кандидатуру для вручения премии «Герой». Когда организаторы позвонили на прошлой неделе с этой новостью, Хейс ощутил пустоту, шок и злость. Ему не нужна награда за то, что он служил своей родине. Он не хотел, чтобы о нем говорили как о единственном выжившем из отряда.
Хейс направился на кухню, чувствуя угрызения совести оттого, что оставил Алексу, не сказав ни слова.
Его братья Нолан и Кольт осовременили часть ранчо. Совсем скоро для туристов откроется пансионат, как хотел их отец, находившийся теперь в доме престарелых, почти совсем потеряв рассудок. Тем не менее сыновья рассказывали ему обо всех этапах строительства. Он наверняка уже не помнит о своих планах и задумках, но им важно общение с отцом.
Брат‑близнец Кольта, Бью, не участвовал в семейных делах, слишком занятый в Лос‑Анджелесе актерской карьерой и ролью голливудского плейбоя. По крайней мере, все это выглядело именно так. Пресса ловила каждое его движение, а совсем недавно Бью был замечен в компании старлетки. Иногда он звонил или писал родным, а до него дозвониться было невозможно.
Хейс держал при себе свое мнение о Бью. Они не особенно ладили, и, возможно, к лучшему, что он всегда на расстоянии. Странно, насколько отличались именно эти близнецы. Как день и ночь.
Хейс застыл на месте. Алекса открыла заднюю дверь, внимательно осматривая вторую дверь с сеткой, что‑то тихо бормоча себе под нос. Он не смог различить слов. Она выглядела такой сосредоточенной. Сгорая от любопытства, он прислонился к дверному проему. Она широко открыла дверь с сеткой, медленно закрыла, потрогала пружину на двери, потом шпингалет около ручки. Еще раз открыла и закрыла дверь.
Хейс старался не обращать внимания на то, какими хрупкими выглядели ее плечи в его футболке или как сильно ей пришлось закатать пояс и низ штанов, чтобы хоть как‑то подогнать под размер. Эмоции, которые она в нем вызывала, были такими необычными, что Хейс заподозрил приворот. Как такая хрупкая женщина с темными как ночь глазами может быть такой чарующе прекрасной? Ее черные волосы начали высыхать, волнами ниспадая по спине. Он сжал кулаки, пыта ясь не думать о том, какими шелковистыми будут ее волосы, когда он прикоснется к ним. Этого никогда не произойдет. Не стоит и фантазировать.
Алекса встретилась с ним взглядом. Ее рука замерла на дверном косяке.
— Прости. Я просто подумала, что, может быть, мне удастся починить дверь, чтобы так сильно не хлопала.
Она продолжала смотреть ему в глаза, явно нервничая. Алекса обняла себя за талию, отчего футболка натянулась, делая очевидным тот факт, что под ней ничего нет. Его предательское тело тут же отреагировало.
— Ты часто ремонтируешь двери в домах незнакомцев?
Она мило улыбнулась.
— На мне твоя одежда, поэтому не могу сказать, насколько тебя можно считать незнакомцем. К тому же я смогла отремонтировать дверь у себя дома, поэтому подумала, что и с этой тоже получится.
Он и сам мог починить эту чертову дверь, но уже привык к тому, что ее просто нужно закрывать аккуратно. Нельзя позволить двери выиграть. К тому же гости заглядывают сюда нечасто. Иногда приходят братья, но обычно они встречаются в старом амбаре или на конюшнях.
— Тебе что, так скучно?
Алекса сделала шаг вглубь кухни, закрыв за собой дубовую дверь, отчего шум дождя тут же утих.
— Мне не хотелось тебе мешать. Когда ты ушел, я подумала, что, наверное, ты злишься за то, что я здесь.
Злится? Нет. Беспокоится, сгорает от желания, не понимает своих чувств? Совершенно точно.
— Я на тебя не злюсь.
Ему нужно было, чтобы она это знала. Не ее вина, что она оказалась в одном доме с парнем, который пугается хлопка двери и не обладает навыками общения с женщинами.
Хейс продолжал стоять, прислонившись к дверному проему. Алекса пересекла комнату. То, как она двигалась в его одежде, его волновало до абсурда. Он не был с женщиной с тех пор, как расстался со своей бывшей, и не искал новых отношений. И вот по его кухне расхаживает Алекса, босиком, с прекрасными черными волосами и глазами, в которых скрывается так много, не тая своих чувств. Беспокойство, горячее желание и неуверенность сменяли друг друга в глубине ее темных глаз. Очевидные эмоции только усиливали его желание схватить ее на руки и отнести в спальню. Ему хотелось защитить ее, узнать, почему всего за пару секунд из дерзкой она превращалась в томимую сомнениями женщину, зацеловать ее губы. Черт бы ее побрал