— Да. Курьером. На твое имя. С пометкой «Лично в руки». Доставят в отель рано утром.

Хранить у себя я не рискнула: дома могла найти горничная или, что гораздо хуже, Даниэлла, поэтому все оставалось у Петры: сорок тысяч долларов, по крупицам собранных из денег, что давал мне Рори, и новые документы, подделанные Нико.

— Правительство ужесточило контроль, так что пришлось потрудиться, — сказал он, протягивая пухлый конверт.

Мы сидели за обеденным столом в его огромном доме на Лонг-Айленде. За те долгие годы, что мы не виделись, Нико превратился в привлекательного, солидного мужчину и обзавелся красавицей-женой, тремя детьми… и целым штатом телохранителей: двоих я заметила на въезде и еще двоих — у парадной двери. Мне вдруг пришло в голову, что он очень похож на Рори — единственный сын, наследник, на чьи плечи легла судьба семьи в новом столетии. Продолжатель династии, от которого ждут, что он превзойдет своих предков или хотя бы не пустит состояние по ветру.

Я открыла конверт и достала свеженькие водительские права штата Мичиган и паспорт с моей фотографией на имя Аманды Бернс. Там же были карта социального обеспечения, свидетельство о рождении и кредитка.

— Можешь начинать новую жизнь, — торжественно объявил Нико, подцепил права и наклонил их так, чтобы я лучше разглядела голограмму. — Голосуй, плати налоги, бери кредиты. Никто не подкопается. Делал профессионал, таких на всю Америку двое — один на меня работает, другой в Майами.

Он вручил мне кредитку Ситибанка.

— Петра открыла счет на прошлой неделе. Все уведомления будут приходить на ее адрес. Когда освоишься, поменяешь. Или другую оформишь. Главное, не забудь свое новое имя.

Он рассмеялся, на секунду снова превратившись в того самого мальчишку, который сидел рядом со мной и Петрой за обедом, уплетал сэндвич и делал домашку. Уже тогда он начинал понимать, какой груз ответственности ляжет на его плечи.

— Спасибо, Нико, — поблагодарила я и в свою очередь передала ему конверт (увы, не такой пухлый). Там лежали десять тысяч баксов — все, что мне удалось сэкономить за последние шесть месяцев: сотню тут, пару там, кешбэки, скидки. Я хранила их в шкафчике Петры в тренажерном зале.

— Но имей в виду, — продолжил он, посерьезнев, — если что-то пойдет не так, я не смогу тебе помочь. И Петра не сможет. У твоего мужа слишком серьезные связи.

— Конечно. Я и так очень вам благодарна.

— Будь осторожна. Останется хоть одна зацепка, все пойдет прахом, — предупредил он и добавил, глядя мне прямо в глаза: — Пути назад не будет. Прошлое должно исчезнуть. Навсегда.

— Рори запланировал вылет на десять, — сообщаю я Петре. — Ты не забыла вложить мое прощальное письмо? Не хочется впопыхах переписывать его на гостиничном бланке.

Она кивает.

— Все уже запечатано и готово к отправке в Детройт. Что ты ему написала?

Я вздохнула. Сколько часов я потратила, сколько черновиков уничтожила, пытаясь составить такое послание, которое бы окончательно закрыло дверь в прошлое и вынудило Рори отказаться от поисков.

— Написала, что ухожу от него, что искать меня бесполезно и возвращать бессмысленно. Пусть официально объявляет о нашем расставании. Может даже сказать, что оно было полюбовным. Никаких публичных заявлений я делать не буду и интервью раздавать не стану.

— И это за неделю до его официального объявления о баллотировании в сенат?

— А надо было подождать, пока начнутся выборы? — интересуюсь я с усмешкой.

Я слишком долго ждала подходящего момента — поездки по делам фонда, так, чтобы меня никто не сопровождал и чтобы город находился неподалеку от границы с Канадой или Мексикой. И тут подвернулся Детройт. Там у меня запланирована встреча с членами организации «Граждане мира», посещение независимой школы социальной справедливости, финансируемой Фондом семьи Кук, а вечером — ужин со спонсорами.

Я откинулась на скамью — потолок терялся в клубах пара — и еще раз проговорила наш план:

— Мы прилетаем около полудня. В школе меня ждут к двум. У меня должно остаться время, чтобы заехать в отель, забрать пакет с документами и спрятать его.

— В пункте проката вечером тебя будет ожидать автомобиль. На имя мисс Аманды Бернс. Ты сможешь взять такси?

— Да, там отель «Хилтон» через дорогу. Машин всегда полно.

— А вдруг кто-то увидит, как ты выходишь из номера посреди ночи с чемоданом, и проследит за тобой. Или позвонит Рори.

— Я купила рюкзак, возьму только смену одежды и деньги. Больше мне ничего не надо. Сумку, кошелек — все оставлю.

Петра одобрительно кивнула.

— Я на всякий случай забронировала номер в отеле «Дабл Ю» в Торонто на твою кредитку. Тебя будут ждать.

Я закрываю глаза, меня немного мутит от духоты. Или от напряжения. Сейчас главное — не совершить ошибку.

Время летит минута за минутой, стремительно приближая момент, когда придется сделать первый шаг — шаг в пропасть, после которого уже не будет возврата. Я и хочу, и боюсь этого. Может, взять и все отменить: съездить в Детройт, поприсутствовать на ужине и вернуться домой — к Петре и нашим задушевным разговорам в сауне? Нет… Как только Рори баллотируется в сенат, я потеряю последнюю отдушину. Это — мой шанс вырваться.

— Пора, — говорит Петра.

Я открываю глаза.

— Как мне тебя отблагодарить?

— В школе ты была моей единственной подругой. Тебе незачем меня благодарить. Это я возвращаю тебе долг. Просто будь счастлива.

Я ловлю ее улыбку. Неужели мы больше не увидимся? Не поговорим? Не посидим вот так в крохотной полутемной сауне — нашем убежище, где мы шепотом планировали мой побег. Кто будет сидеть здесь с ней завтра? С кем она будет делиться мыслями?

Развязка приближается. Как все пройдет? Найду ли я наконец счастье? Скоро, совсем скоро Клэр Кук исчезнет, растворится, прекратит существовать. Блестящий фасад рухнет. Что окажется за ним? Я не знаю.

Осталось еще тридцать три часа.