Сверху раздается скрип — может, чьи-то осторожные шаги, а может, просто гуляющая половица, — мое сердце заходится от паники, а тело покрывается ледяным потом. На ватных ногах выбираюсь в коридор и прислушиваюсь, пытаясь сдержать сбившееся дыхание и разобрать хоть что-то за гулом бешеной пульсации крови. Тишина. Весь дом спит. Возвращаюсь к компьютеру, чтобы проверить, долго ли еще осталось. Записная книжка так и лежит открытой на столе. А ведь там полно паролей — от календаря, от электронной почты. И от учетной записи «Гугл», в которой Рори будет обсуждать с Брюсом мое исчезновение и строить планы поисков. Если я получу доступ к их «тайной комнате», я смогу всегда быть на шаг впереди.
Пока не кончилась загрузка, хватаю блокнот и начинаю еще раз методично его пролистывать, не забывая время от времени поглядывать в коридор. А вот и то, что мне нужно! Хватаю желтый стикер и быстро переписываю пароль. Часы внизу бьют два. К счастью, копирование завершилось. Поспешно вытаскиваю флешку, убираю ноутбук на место, ставлю красную книгу на полку, возвращаю блокнот в стол Брюса и внимательно осматриваю комнату — не должно остаться никаких следов.
С облегчением закрываю дверь и крадусь обратно в свой кабинет. Когда я опускаюсь в рабочее кресло, по телу пробегает дрожь от прикосновения к холодной коже. Включаю ноутбук, на экране высвечивается текст речи, которую мне так и не суждено произнести. Закрываю документ с речью и выхожу из почты. Кругом тишина, только часы в коридоре мерно отсчитывают секунды. Я сижу не шевелясь, старясь успокоиться, восстановить дыхание и просчитать возможные промахи и помехи, но сосредоточиться никак не могу. Приходится напоминать себе, что сейчас глухая ночь — меня никто не заметит: ни Брюс, ни Даниэлла, ни Рори. Сколько раз я мечтала, чтобы наш дом не был таким огромным, стены — такими толстыми, а ковры — настолько мягкими. Если бы я слышала мирное посапывание мужа, мне было бы гораздо спокойнее, однако он сейчас в двух этажах от меня. И времени осталось совсем мало…
Беру себя в руки и ввожу адрес почты Рори и его пароль со стикера. Как только нажимаю «Войти», телефон мужа начинает вибрировать — пришло сообщение о входе в аккаунт с нового устройства. Удаляю его и возвращаюсь к компьютеру. Там во входящих появилось точно такое же предупреждение. Отправляю его в корзину.
На главной странице среди множества папок нахожу общий документ под названием «Протокол совещания» — и открываю. Пусто! И все же завтра им будет что обсудить. А я стану молчаливым свидетелем ярости и негодования мужа, только он ничего не сможет мне сделать. Я буду знать все, о чем Рори и Брюс говорят в своей «тайной комнате». Пока же здесь лишь одна запись: «Последнее изменение сделано Брюсом Коркораном пять часов назад». Кликаю, чтобы просмотреть историю изменений. Справа появляется длинный список: «15:53 Брюс Коркоран добавил комментарий», «15:55 Рори Кук добавил комментарий», — и никаких подробностей. С трудом сдерживаюсь, чтобы не нажать на опцию «Показать изменения» внизу списка, — слишком опасно, я могу себя выдать.
Захожу в настройки компьютера и меняю пароль — теперь мне есть что скрывать.
Покончив с этим, возвращаюсь в спальню. Рори спит. Кладу его телефон на зарядку и направляюсь в ванную. Достаю из дорожной сумки косметичку, открываю ее и выкидываю в мусорку дешевую зубную щетку, а на ее место в пластиковый контейнер кладу флешку и стикер с паролем, затем упаковываю все обратно. Застегивая косметичку, ловлю в зеркале свое отражение на фоне роскошной ванной с мраморными столешницами, огромным джакузи и душевой кабиной размером с небольшой автомобиль. В детстве я себе такого даже представить не могла. По утрам мы с Вайолет постоянно спорили, кому идти в душ первой, пока мама не выкрутила замок. «У нас нет времени на уединение!» — заявила она. Как же я мечтала тогда о собственной ванной комнате, в которой можно запереться и сидеть, сколько влезет. А теперь я бы все отдала, чтобы вернуться в то время, когда мы толкались в тесной ванной, вместе чистили зубы, красились, сушили волосы…
По роскоши я скучать не буду.
Выключаю свет и проскальзываю в кровать к мужу. В последний раз.
Осталось двадцать два часа.
Клэр
22 февраля, вторник
День крушения
Должно быть, усталость победила, и я все же уснула, потому что разбудил меня трезвон будильника. Я открываю глаза и осматриваюсь. Солнце взошло, Рори нет рядом, на часах полвосьмого.
Неужели этот день настал?! Тревога и напряжение постепенно сменяются радостным ожиданием. Я встаю, иду в ванную принять душ. Включаю воду, отчего зеркало тут же заволакивает паром. Прежде чем встать под горячие струи, проверяю, на месте ли флешка. Все в порядке. Можно расслабиться. Весь год я жила в постоянном страхе, что план раскроется, и вот наконец тревога отступила. Я собрана. Рори уехал в офис, на совещание или куда-то еще, уже неважно. Остается лишь одеться и выйти из дома — в последний раз, чтобы больше не вернуться.
Выключаю воду и заворачиваюсь в любимый уютный халат. Мыслями я уже далеко… Но то, что я вижу, когда снова оказываюсь в спальне, быстро возвращает меня к реальности. Мой чемодан, собранный для поездки, лежит раскрытый на кровати, и Констанция, наша горничная, достает из него зимние вещи.
— Что вы делаете?
Я с ужасом слежу за ее руками, ожидая, что она вот-вот обнаружит спрятанный под бельем рюкзак. Впрочем, белье она не трогает, а лишь уносит теплую одежду и возвращается из гардеробной с летними платьями и льняными брюками, их она упаковывает в чемодан, а на кровать кладет розовый кашемировый свитер, слишком яркий и легкий для промозглого февральского утра.
— Мистер Коркоран все вам объяснит.
Вероятно, Брюс ждал в коридоре, потому что при этих словах тут же возник в дверях и вздрогнул, увидев меня в одном халате.
— Планы изменились, — сообщает он. — Мистер Кук сам полетел в Детройт. А вас ждут в Пуэрто-Рико. Надо встретиться с представителями гуманитарной организации, которая занимается ликвидацией последствий урагана. Вы должны предложить им помощь фонда.
— Что, простите?
У меня такое чувство, будто сместилась земная ось и меня тянет куда-то в бездну.
— Мистер Кук вылетел в Детройт вместе с Даниэллой сегодня рано утром. Вас он будить не стал.
Констанция закрывает мой чемодан и тенью выскальзывает из комнаты.
— Вылет в одиннадцать из аэропорта имени Джона Кеннеди.
— Кеннеди? — растерянно повторяю я, все еще не в силах осознать произошедшее.
— Мистер Кук вылетел на частном самолете, так что мне пришлось забронировать