Я радостно обернулась, но в дверном проеме вместо Сюзанны показалась мощная фигура Глеба. Он тяжело дышал, сплевывал красную слюну. Его лицо украшали ссадины и кровоподтеки. От такого устрашающего вида мужа внутри все болезненно сжалось. Вот и пришел мой конец.
Скосив глаза, я заметила на столешнице скалку в муке. Если Глеб нападет, смогу ею защищаться.
— Где Демьян? — я глухо спросила, незаметно приближаясь к моему деревянному оружию.
Он проигнорировав вопрос и, хищно улыбнувшись, поддался вперед. Я быстро схватила толстую скалку и замахнулась, но Глеб несильным ударом по запястью тут же выбил ее из рук.
— Не трогай меня, — я зашипела, протирая пульсирующее от боли предплечье. Глаза от обиды и страха наполнились слезами, готовыми вот-вот пролиться.
— Быстро пошла в машину, — внезапно процедил Глеб, — там поговорим.
— А Демьян…
— Блд! Юля, я сказал: “Быстро. Пошла. В машину”!
Ничем не винные тарелки с голубцами разлетелись вдребезги. Я испуганно визгнула и расплакалась. Уродливые пятна с едой расползлись по бежевой плитке.
— У нас детей похитили, а ее только любовник волнует. Живой твой Демьян, — с горечью произнес Глеб и, оставив меня одну, вышел во двор.
— К-как… похитили…? — я хрипло прошептала, пытаясь убедиться в правильности услышанного.
Моя истерику грозила сменить паническая атака. Грудь сдавило невидимым кольцом, стало трудно дышать. Согнувшись, я судорожно вдыхала воздух.
Нет-нет-нет…
Мысленно приказывала себе успокоиться.
Нельзя поддаваться панике. Только не сейчас.
Я слегка стряхнула головой, прогоняя ненужные эмоции. Сейчас не время себя жалеть. Мои дети в опасности.
Вытерев влажные дорожки на щеках, я кинулась догонять Глеба сквозь шумную толпу. Гости почти успокоились и уже по новой занимали места за столами.
— Глеб, погоди, — крикнула в толпу, заметив его спину. Но он не остановился, а продолжал быстро идти.
Да погоди же ты! — я схватила мужа за порванный край рубашки, когда мы вышли за ворота. Он обернулся и смерил меня снисходительным взглядом. — Что с Никой и Викой? Мама говорила, что с ними все в порядке, — глотая буквы, я пыталась отдышаться.
— Артур, — пояснил он скупо. Устало потерев переносицу, Глеб выдохнул и повторил. — Их похитил Артур.
— Но… как… зачем, — все мысли разбежались в разные стороны. Страх за моих девочек скользкой змеей пробрался в душу, вынуждая оторопело замереть от бессилия.
Глеб, проигнорировав мою реакцию, направился к машине. Он разблокировал ее и занял водительское место. Я встрепенулась, словно пробуждаясь от шока. Нужно спасать дочек, а не нюни распускать.
Я обежала авто и плюхнулась на соседнее от мужа сиденье.
— Зачем Артуру наши дети? Чтобы шантажировать? Где они сейчас? Это связано с твоей работой? — я судорожно сыпала вопросы, чтобы не поддаться на очередной приступ паники.
— Ремень…
— Что? - спросила, нервно облизав губы.
— Ремень пристегни, — холодно кинул Глеб. — Датчик пищит.
Я без заминки выполнила его указание. Мотор глухо зарычал и машина двинулась по грунтовой дороге.
— Зачем Артур похитил дочек? — сделала еще одну попытку хоть что-нибудь выяснить в молчаливого Глеба. Я не хотела признаваться ему, что все знаю. Все, что он делал за годы семейной жизни. Не сейчас. Нельзя дразнить разъяренного зверя. — Из-за того, что я сбежала?
— А ты как блд думаешь!!! — Глеб злостно рявкнул и несколько раз влупил по рулю, пока клаксон громко не загудел. — Господи, я же просил тебя. Просил по-хорошему. Едешь в Одессу, нигде не останавливаешься!
— Я только в магазин зашла, — пропищала в нелепой попытке оправдаться.
— Юля, закройся! Просто молчи! Демьян с тобой как оказался? В магазине купила на сдачу?
Я осеклась от такой реакции и, не удержав малодушный всхлип, с досадой отвернулась к окну. Грудь распирало от сумасшедшего коктейля чувств: страха, стыда, безысходности и несправедливости. Да, в большей степени это моя вина. Но если бы Глеб сразу признался во всем… Если бы рассказал хотя бы о долге...
Глухо всхлипывая, я незаметно вытирала слезы и кусала губы до металлического вкуса. Во рту пересохло, в ушах шумело от ужаса.
Я смотрела в окно и мутным взором не могла ничего различить. Деревья и кусты превратились в сплошную зеленую картинку.
Лучше бы меня в том погребе изнасиловали и избили. Я не прощу себе, если с Никой и Викой что-то случится.
— Юля, ты вернешься к Артуру, — сдавленно прошептал Глеб, нарушая сгустившееся молчание. — Я поменяю тебя на детей.
Глава 23
Что, черт возьми, происходит? Ни одной разумной мысли в голове не было. Сплошной фоновый звук в ушах, который только раздражал. С каждой секундой все сильнее и сильнее.
Моя истерика иссякла, и я лишь нервно всхлипывала, обдумывая дальнейший план действий. На короткий миг я ощутила себя беспомощной и уязвимой, когда поняла, что мои дети в опасности, и я не знаю, как им помочь. Что я натворила? Из-за меня моих дочек похитили… Нужно было следовать указаниям Глеба, а не бегать по лесу вместе с Демьяном. Мда, только поздно уже сожалеть и побиваться. Нужно что-то придумать...
Нервный ход моего мыслительного процесса прервал Глеб.
— Я поменяю тебя на дочек, — хладнокровно повторяет муж, продолжая смотреть перед собой на дорогу. Его невозмутимый вид, слегка растрепанные волосы… ух, как он меня сейчас нервировал. То, как он себя ведет. Как говорит, будто это я виновата во всех бедах нашей планеты. А он, мученик, всего лишь неудачно женился на мне.
Первый раз я пропустила мимо ух сказанные слова Глеба. Надеясь, что ослышалась, что это аудиальная игра слов после пережитого. Но увы. Это все правда. Мой слуховой аппарат меня не подвел.
Правильно говорят: “Родной человек убьет с первого раза, он в идеале знает твои слабые места”. Вот и Глеб знал, как побольнее меня ударить. Он знает, что ради дочек я пойду на все.
Со свистом выдыхаю. В душе резко похолодело, словно огромный айсберг растаял внутри, и ледяная вода расползлась по венам вместо крови.
Зудящий вкус горечи в пересохшем рту выдает мою обиду и разочарование в муже. Нет, его вариант предложенный в сердцах — идеальная возможность спасти дочек. Я бы и не такое согласилась ради них. Жестоко, но другого выхода сейчас нет. Но вот с каким цинизмом Глеб это все объявил, выбивает весь воздух из легких. И я едва слышно проговариваю:
— Хорошо.
В горле неприятно першит, я подношу кулак к губам и прокашливаюсь.
— Хорошо? — муж удивленно поднял бровь, кидая на меня мимолетный взгляд. Он опять смотрит на дорогу, но его мнимое спокойствие уже висит на волоске от страшного взрыва. Это заметно по мелким деталям: то как