— Это Глеб избавился от меня, чтобы быть с тобой, — словно набатом прозвучал голос бывшего мужа. 

Серьезно? И это его оправдание? Очень оригинально. Я разочарованно выдохнула. Отмазка про кому и потерю памяти звучала бы правдоподобнее. 

— Демьян, запомни на чем остановился, а я пойду пока попкорн приготовлю, — иронично закатив глаза на услышанное, добавила: — Уже предвкушаю занимательную историю. 

— Не веришь мне? — с досадой в голосе произнес бывший муж, костяшками пальцев погладив меня по щеке.

— Ни грамма, — подтвердила без раздумий, — да отпусти ты меня в конце концов! — руками оттолкнувшись от Демьяна, я с легкостью выпорхнула из его объятий.  — Не смей, слышишь, даже не смей думать, что я поверю в причастность Глеба!!! — тихо всхлипнула, чувствуя, как тело начинает мелко подрагивать от переизбытка эмоций. Я нервно заходила по комнате и осуждающе крикнула:

— Если бы не он, ни меня, ни детей не было в живых!

Демьян так и остался стоять на месте, пронзительно глядя на меня, словно сканировал каждый кусочек тела. И запоминал каждую черточку, не проронив при этом ни слова.

Все-таки зря я не переоделась, пока мастер искал поломку в кондиционере.

Затянув потуже поясок халата, чтобы, не дай боже, Демьян не увидел сквозь тонкий атлас затвердевшие соски от недавних ласк,  я направилась к двери, всем видом показывая, что не стану больше его слушать. Должна же быть у меня гордость.

Оборачиваюсь и вскидываю на мужа требовательный взор, чтобы он поскорее ушел из дома, но встретившись с омутом его дымчатых глаз, я на миг растерялась.

Воцарилась тягостное безмолвие. Звук настенных часов молоточками бил по вискам. Секунды мучительно долго превращались в минуты, продлевая эту невыносимую пытку взглядами.

Казалось, прошла целая вечность, когда все так же молча бывший муж исказил губы в хищной улыбке и медленно подошел ко мне.

Пульс взбешенно ударил по венам, во рту пересохло. Я испуганно завертелась. 

Не успеваю я дотянуться к металлической ручке с витиеватым рисунком, как мужская рука смыкается на ней. 

Не к месту порадовалась, что маникюр свежий. Хоть не стыдно перед бывшим мужем. Будет знать, какую красавицу потерял. 

Так, стоп. Что за глупые мысли в голову лезут? А как не лезть, когда Демьян вместо того, чтобы отступить и дать мне больше личного пространства тесно прижимается со спины.

— Ты всегда со мной спорила. Ни черта не изменилась, — шепчет мне в шею, и я каменею. Тело пробивает током от столь интимной близости, но еще больше от возмущения. 

— Ой, ну простите, сударь, что за годы вашего отсутствия я не превратилась в послушную мышь! — я пытаюсь уйти с захвата, но Демьян рукой охватывает меня за талию, не давая шанса на побег.

— А кто сказал, что мне нравятся мыши? Меня всегда заводил твой острый язычок, — протянул, словно довольный кот, и носом зарылся в мои волосы, посылая по телу табун горячих мурашек и выбивая тяжелый вздох из груди.

— Любовница не была язвой? — обрываю его яростно, пугаясь своей реакции. — Слушалась во всем, тапочки в зубах приносила — вот и заскучал? А теперь решил вернуться за острыми ощущениями?

— Не было у меня никого, Юль. Что ж ты заладила со своей любовницей? 

Его опрометчивая фраза должна была успокоить меня? Увы, она только добавила сомнительных мыслей в мою голову.

Семь лет Демьян хранил целибат? Никогда не поверю, что у моего мужа, то есть бывшего мужа, красивого и уверенного мужчины, не было ни одной женщины за столько времени. 

Я знаю, что не имею никакого права ревновать Демьяна, и со стороны эти выяснения отношений выглядит унизительно. Мерзко. До боли противно.

Знаю, но не могу ничего поделать со своими чувствами.

— Это Глеб тебя надоумил? — в голосе бывшего появляются металлические нотки. — Он объяснил мою пропажу любовницей?

Имя теперешнего мужа отрезвляет. Режет как лезвие, будто я сделала вдох, и оно полоснуло внутри.  

Что ж я творю? После всего, что он для меня сделал, я зажимаюсь с бывшим в доме, который Глеб купил для нашей семьи.

Острый приступ совести яркими кадрами кричит, что я не имею права поступить так с Глебом. Переступить через него. Предать его. И пустить Демьяна в свою жизнь будто ничего и не было. Будто и не было этих долгих мучительных семи лет после его пропажи.

— Руки убери и отойди... — цежу сквозь зубы, но Демьян игнорирует моё предостережение, еще сильнее стискивая талию уже обеими руками, и притягивает меня к своей груди. —  Я за себя не ручаюсь, —  чуть ли не рычу, непозволительно плавлясь от жара его тела.

—  Не страшно, Юль,  — ладони Демьяна заскользили по животу к груди.

—  Я еще раз повторяю: если ты сейчас же меня не отпустишь...

— Я тебя теперь никуда не отпущу, — Демьян резко разворачивает меня к себе лицом, стиснув пальцами скулы, и не оставив ни единого шанса на побег, накрывает мои губы настойчивым поцелуем.

Он целует меня жадно, дерзко, голодно, словно и вправду ни с кем не целовался несколько лет, и не может насытиться. Как же хочется обмануться в этот момент, но мне нельзя. Нельзя. Я не могу так поступить с Глебом.

Я напрягаюсь всем телом и уворачиваюсь от губ Демьяна.

— Ты что творишь?! —  восклицаю гневно и со всей силы зацепляю ему пощечину. Я злилась на бывшего за его вольность, за дерзкую смелость, но еще больше —  на себя, за то, что дала слабину своим эмоциям, что позволила себе такую глупость. За то, что мне даже понравилось...  — Прошу:  уйди, мне не нужны проблемы с Глебом. Он, если ты забыл, твой лучший друг.

— Друг, который подставил, посадил в тюрьму и забрал жену