Закутанная в клетчатый плед, я неспешно пила липовый чай с медом на террасе. Наверное, тридцать по счету за день. Всю неделю, после неудачной попытки Демьяна убить нас, Глеб то и дело заставлял меня отдыхать и расслабляться. Он строго-настрого запретил мне нервничать, словно я контуженый солдат, которому противопоказаны сильные переживания.

Хотя и муж нуждался в полноценном отдыхе после комы — убедить его в этом было нереально. 

Глеб себя совсем не жалел. Бесконечно куда-то звонил, ездил, бегал. То в полицию на допросы, то на работу, то еще в какие-то неизвестными мне места. 

Часом мне казалось, что он убегает из дому, лишь бы подальше от меня. Нет, муж меня ни разу ни в чем не упрекнул или даже словом плохим не обмолвился… Просто он избегал разговоров о случившемся. Совсем. И  меня гложило странное чувство, что Глеб ждет, когда я полностью поправлюсь, чтобы оповестить о разводе. Или, как принято в дешевых мелодрамах говорить, о долгом перерыве в наших отношениях.

Похоже, это и правда конец нашей семейной жизни. И винить в этом я могу только себя. Словно зажеванная пластинка я прокручивала наш разговор в больнице. Снова и снова. С того самого вопроса мужа и до последней буквы его признания.

Если бы он только рассказал это раньше. Все могло быть по-другому.

— Юль, у Демьяна уже поменялось поведение?

— Откуда ты...

Я сглатываю тяжелый ком и невольно киваю. Муж как бы невзначай касается моей щеки и после тяжелого вздоха продолжает.

— Восемь лет назад, когда вы только познакомились, Демьян начал “мутить” бизнес, если это можно так назвать.  Продавал разные препараты. Нелегальные и совсем небезопасные.

— Продолжай, — чуть резче, чем стоило, прошу и сама не замечаю, как хватаюсь за руку мужа в поисках поддержки. Хотелось встряхнуть головой, прогоняя кажущуюся сюром картинку. Демьян — наркодилер? Я ведь правильно услышала?

Глеб помедлив мгновение, будто оценивал мою реакцию, и поведал дальше.

— Сначала все, что как по маслу: налаженный поток клиентов, прибыль в десять, а иногда и тридцать раз больше вложенных финансов, “крыша”, которая надежно прикрывала его от полиции…

— Я так понимаю, — мой голос превратился в жалкий шепот, — было одно “но”?

— Да, Юль, было одно, страшное и мерзкое “но”, — на губах мужа мелькнула грустная усмешка. — Демьян сам подсел на вещества, которые продавал. Мол, нужно лично распробовать товар, оценить его качество и все такое. 

Но почему я до сих пор об этом не знала? Зачем скрывать правду столько лет?

— Но как это связано с его пропажей?  — я просипела от ужасной сухости в горле. — И я ведь совсем не замечала, что с Демьяном что-то не так…  — горько осведомилась.

— Юль, ты ж тогда вообще девчонкой была, — Глеб переплел наши пальцы. — Юной и слепо верящей всему, что скажет тебе муж.

— Но ведь не до такой же степени! — резко воскликнула от злости. Да, я злилась на саму себя за то, что летала в своих розовых облаках и не пыталась узнать большего о бизнесе Демьяна, о его заработках.

— До такой, — невесело успокоил меня Глеб, — я и сам спохватился слишком поздно.

— Что было дальше?

— Однажды под кайфом Демьян решил не делиться с “крышей” заработанным. Он собрал месячный доход в валюте и где-то спрятал. До сих пор не знаю куда. 

Почувствовала как паника сдавливает горло, как стало тяжело дышать…

— На трезвую голову друг понял, что натворил. Понял, что ему не жить после такого. И, недолго думая, решил бежать. Спрятаться и пересидеть месяц-другой, а позже вернуться за тобой. Да вот только не получилось. На нервах Демьян переборщил с дозировкой…

Глеб запнулся, словно собираясь с мыслями, видно было как ему трудно об этом вспоминать.

— Он едва не помер. Чисто случайно его в собственной рвоте обнаружил на улице какой-то дедок и вызвал скорую помощь.

Муж прищурился, бросая меня в самую глубь янтарных глаз.

— Глеб, не томи, что дальше? — нервно пробормотала. 

Странно, но я разделяла жалости к Демьяну. Совсем. Да, он чуть не умер. Но он сам виноват. Он не сильно переживал, что будет со мной, с нерожденными близняшками…  Просто решил сбежать и спрятаться

— Когда ты мне позвонила с роддома, я уже знал, что с Демьяном, — невеселый голос Глеба врезался в мои раздумья. — Я знал, где он и что натворил, — муж мельком глянул на меня и нахмурился. — Да, ты мне тогда не нравилась, и это мягко еще сказано. Ты меня бесила до чертиков. Мелкая, бойкая, палец в рот не клади — откусишь. Но бросить тебя я с недоношенными детьми… я не смог, Юль. Не смог.

Солнечные лучи, проникающие в палату, неприятно щипят глаза, вынуждая зажмурится. Я и так уже едва держусь, чтобы не зареветь. Истерика подступает к горлу от осознания какую глупость я натворила.

— Артур мне помог закрыть долг, который с тебя требовали бандюки, но вместо благодарностей заставил работать на него. Мне пришлось восемь лет сотрудничать с пограничником и заниматься контрабандой, чтобы вернуть одолженные деньги.

Каждую сказанную фразу я пыталась уложить в сознание, но оно кололось, вздымалось холодными льдинками, отказываясь принимать очевидное. Да, версия Глеба объясняет многое, если не сказать, все. Только от разъедающей пустоты внутри меня это не спасет. 

Демьян… он принес слишком много боли.

— Я затащил Демьяна в закрытый реабилитационный пансионат. Надеялся, что ему помогут и он вернется к тебе нормальным человеком. Привез ему бирки малышек, чтобы у него была мотивация быстрее выздороветь.

— Видимо, что-то тогда опять пошло не так…, — я