С незапамятных времен эти боги, вмешивающиеся в дела людей, подвергались самой резкой критике. Философы утверждали, что облик богов является тенью, отбрасываемой теми, кто придумал их (Ксенофан), что их манеры и наклонности лишены совершенства, неразделимого с идеей божественного (Платон), что их чувственный и отмеченный заботами образ жизни не совместим с уверенностью, столь естественной для людей, в абсолютном счастье (Эпикур). Философы стали отождествлять богов с простыми аллегориями природных феноменов. Эти и другие идеи древних греков положили начало спорам, возникшим между Отцами Церкви.
Но что стало с олимпийцами, спустившимися с небес на землю? Были ли они в повседневной жизни такими же завоевателями, как и древние греки? Ведь мир Гомера и его эпопеи — это мир того времени, когда возникли первые греческие города-государства, самые древние сообщества граждан. Будут ли боги вмешиваться в дела этих граждан? Будут ли чувствовать жители города-государства, что находятся под постоянным покровительством божественных сил? Безусловно, ни одно политическое объединение не может быть основано без собственных богов. Всегда существует необходимость возвести первый алтарь, принести первую жертву. В любом новом городе обязательно отводится специальное место для богов. Политики Древней Греции нуждались в божественной поддержке. Литературные источники доводят до нашего сведения, как однажды олимпийцы узнали о существовании городов, созданных простыми смертными, «похожими на листья». И тут же они начали толкаться локтями в надежде занять первое место в этих городах, столь хорошо спланированных, что для храмов богов архитектор-градостроитель или сам основатель города заранее отвел место. Богам нравилось их новое положение — положение граждан. Они счастливы, что стали «местными божествами».
В новых городах предусматривалось специальное время для общения с богами, для дел, непосредственно касающихся небожителей. В честь каждого из богов устраивались праздники, совершались жертвоприношения. В календаре была обозначена продолжительность религиозных церемоний и расписаны ритуальные обряды; каждому из богов посвящался определенный день. О богах никогда не забывали, их дела всегда рассматривали в первую очередь. Граждане выражали единодушное мнение по этому вопросу. Они считали естественным, что политические собрания выносят безапелляционные суждения обо всех деяниях богов. Боги вели себя очень активно. Они всегда присутствовали в социальной жизни общества, во всех аспектах человеческих взаимоотношений, определяли поведение людей, их общественные и личные поступки. Граждане, отправлялись ли они на собрания, готовились ли к войне или ожидали нового урожая, по несколько раз в день взывали к богам, обращаясь к ним в своих молитвах или принося им жертвы. Боги, пользуясь независимостью, выражали свои желания через оракулов или знамения, однако в целом граждане никогда не ощущали на себе давления со стороны богов, которых город-государство сознательно избрал себе в покровители.
Местные божества не были столь деятельными, как боги Гомера, готовые претерпеть любые, самые тяжкие мучения, лишь бы удовлетворить свою почти патологическую потребность вмешиваться в дела смертных. Они вовсе не похожи на индифферентных существ, придуманных Эпикуром, на далеких богов, нежащихся в блаженстве, любующихся самими собой, никоим образом не заботящихся о волнениях в человеческом обществе. Это некие власти, причастные в силу своей своеобразной деятельности ко всем поступкам тех, кто намеревался «вести гражданскую жизнь».
И для того чтобы воочию показать некоторых из богов, вовлеченных в жизнь людей, мы решили рассказать о том, как небесные власти, прежде всего Гера и Афина, проявляли свое верховенство на территории, раскинувшейся между Аргосом и Афинами, и оказывали влияние не только на поступки женщин, которым они покровительствовали, но и на воспитание будущих граждан. А проследив за приключениями Диониса, бога, столь неравнодушного ко всему, что связано с женщинами, — процессионного фаллоса, — мы сможем исследовать свойственное древним грекам понимание взаимосвязи между природной плодовитостью и повседневным половым поведением.
Часть первая. Гомер-антрополог
Глава I
Литература? Антропология
Есть ли у богов повседневная жизнь? Именно в этом заключается подлинная проблема. Вне всякого сомнения, деликатная, поскольку, пытаясь ее разрешить, мы буквально тонем в забавных подробностях, сталкиваемся с опасностью погрязнуть в ничтожных деталях. К тому же нас, смертных читателей, охватывает скука, которую некоторые считают исключительной прерогативой богов. Но в то же самое время — это захватывающая проблема, ибо стыдливо убить в себе любопытство познать жизнь богов означало бы пренебречь нашими врожденными склонностями и, самое главное, составить ложное впечатление о теологии. Как жили боги? Как проводили они свое время? Что любили они делать? Если нас интересует реальная действительность, то не стоит бояться, что наш интерес окажется неуместным. Необходимо отметить, что эти так называемые пустяки, эти сугубо фактические детали всегда и везде бросают вызов мифическому или «логическому» пониманию божественного. Времяпрепровождение богов — сочетание этих слов порождает множество препятствий, которые необходимо преодолеть: назвать конкретного бога, представить себе его ощущение времени, описать его связь с мирским обществом.
В дальнейшем мы увидим, что античная философия, столкнувшись с подобными проблемами, оперировала различными, в том числе и противоречивыми понятиями. Более того, когда у Платона (IV век до н. э.), у Цицерона (I век до н. э.) или у Лукиана (II век н. э.) размышления о природе богов приняли форму недвусмысленного диалога, выяснилось, что если и существовала контроверза, изобилующая аргументами и опровержениями, касавшимися самой идеи божественного, то исключительно из-за неразрешенной дилеммы, источнике всех споров: совершают ли боги поступки или нет? Ответ на этот вопрос разделял философские школы. Друг другу противостояли два диаметрально противоположных мнения.
Платон, а позднее и стоики считали, что деятельность во времени и в обществе не сводится к простой возможности, случайно присущей божественной личности. Действие, похоже, составляет само допущение существования богов: именно в этом заключается смысл их бытия. Поэтому допускать существование бессмертных и в то же самое время отрицать их деятельность означает опровергать, пусть даже неосознанно, их существование. Напротив, непрерывная критика религиозной традиции, в частности эпикурейцами, чьи взгляды нам наиболее известны, не допускает самой мысли о деятельной божественной жизни при изображении бессмертных во всей полноте их совершенства.
Делать или не делать: со времен Древней Греции вопрос о существовании богов, Бога, ставится подобным образом в рамках сначала политеистической, а затем монотеистической традиции, которая выдвигает требование признать существование бессмертных исходя из их способности действовать. Я действую, следовательно, я существую: вот как можно было бы сформулировать девиз богов, которые возникали в воображении как языческих, так и христианских богословов, когда они сравнивали себя с эпикурейскими богами, стремившимися к логическому признанию и при этом отстаивавшими право на свою высочайшую и обязательную праздность. Для того чтобы подчеркнуть принципиальный характер этих дискуссий, не утихавших на протяжении многих сотен лет, достаточно обратиться к «Энциклопедии» Дидро и Д'Аламбера. Дать определение атеизму, предвзятому мнению,