Девять (а десять не хотите, да еще и с хвостиком?) месяцев беременности (а для несчастных слоних вообще целых двадцать два) – это лишь начало наших материнских мытарств. Окончательно мамину судьбу определяет молоко. Собственно, вся наша идентичность «млекопитающих» обеспечивается молочными железами, или грудями. Живорождение есть и у некоторых бесшерстных животных – тигровых акул, подвязочных змей, – но только у млекопитающих мамы вырабатывают молоко.
Иногда кажется, что всегда иметь при себе готовую еду для ребенка – это свобода от трудностей. Я кучу раз забывала запасные ползунки, подгузник или даже коляску. Да чего уж там, я и детей-то иной раз чуть не забывала. Но вот молоко кормящая мать забыть просто не может.
Но это удобство, которому уже 200 миллионов лет, несет с собой определенные последствия. До изобретения Enfamil116 наличие этого встроенного молочного бара означало, что только мамы могли кормить новорожденных детей. Это трудное, интимное предприятие, которое часто останавливает овуляцию и лишь еще сильнее привязывает маму к голодному малышу на руках.
Человеческие мамы, ко всему прочему, сталкиваются еще и с дополнительной трудностью: молоко, которое мы вырабатываем, необычно жидкое и водянистое. Другие млекопитающие тратят на выкармливание детенышей намного меньше времени. Дикие кролики, у которых молоко очень густое, тратят на вскармливание всего пять минут в день. Морские котики вообще кормятся всего раз в неделю. А вот люди могут иной раз потратить на кормление полночи. Кроме того, детенышей других животных обычно отлучают от груди уже через несколько недель, а вот люди кормят буквально годами, потому что детство длится очень долго.
С этой точки зрения побочные продукты деятельности нашего организма – яйца и молоко – помогают мамам принять окончательное решение. Млекопитающие вынашивают и вскармливают потомство таким образом, что бремя ухода за детьми падает на самок, и мозги мам соответствующим образом перестраиваются, чтобы эмоционально поддерживать эти важнейшие взаимоотношения.
Психолог Лора Глинн, изучающая поведение родителей, отметила в речи на TEDx, что «на нервной системе женщин лежит тяжкая ноша – защищать наше генетическое наследие»117. У подавляющего числа млекопитающих ухаживать за маленьким комочком счастья – чисто мамина обязанность. И радость, которую она чувствует, помогает ей выдержать эту ношу.
Большинство отцов у млекопитающих, от ягуаров до жирафов, вообще никак не участвуют в жизни потомства. Мы, мамы, конечно, совершенно справедливо возмущаемся плохими или сбежавшими отцами, но, возможно, нам стоит и поблагодарить нашу счастливую звезду за то, что мы входим в жалкие 5 процентов видов млекопитающих, у которых отцы вообще хоть сколько-нибудь заботятся о потомстве118.
* * *Признаюсь, все эти жуткие биологические рассуждения звучат несколько возмутительно для привилегированной современной женщины вроде меня, которая тянет лямку рядом с терпеливым и несгибаемым партнером, который даже, можно сказать, превосходит меня как родитель – он готовит потрясающие ланчбоксы, а пеленки сворачивает не хуже мастера оригами. Мой муж по своей природе очень чувствителен к страданиям беспомощных существ: например, он всегда беспокоится, съела ли Клементина, хомячиха, за которой ухаживают наши дети, достаточно свежей брокколи. Прежде чем мы завели детей, я всегда считала, что мы более-менее одинаково умеем ухаживать, и я даже не удивилась бы, если бы он победил меня в каком-нибудь из экспериментов «битвы полов» с участием орущего ребенка. Впервые став отцом, он настолько нервничал, когда вез нас домой из роддома, что получил чуть ли не единственный в жизни штраф за превышение скорости. Он плакал на выпускном в детском саду. Он – настоящее воплощение «вовлеченного» отца.
И он такой далеко не один. Современные отцы явно неплохо обучились родительскому делу; сейчас в США около двух миллионов отцов сидят дома и воспитывают детей119. Отцов-одиночек сейчас тоже больше, чем когда-либо, и отцы в среднем проводят с детьми больше семи часов в неделю – в три раза больше, чем в 1965 году120. В самых конкурентных уголках нашей культуры элитная отцовская стратегия стала больше похожа на материнскую – осыпать ресурсами всего лишь пару отпрысков.
Впрочем, если бы мы как-то смогли перенестись в каменный век, то даже в ранние дни существования вида Homo Sapiens мужчина, присматривающий за детьми в пещере, давал семье несомненное преимущество – и заодно мог настучать дубиной по башке саблезубому тигру, пока вы разводили недавно изобретенный огонь. Первые отцы, несомненно, иногда помогали с долгой и трудной задачей по воспитанию детей. «Вовлеченное отцовство» на самом деле появилось и процветало задолго до того, как за него начали агитировать женщины, больше того, оно даже запрограммировано в отцовских головах, и эту «программу» можно там обнаружить.
Отцы-млекопитающие, очевидно, не переживают беременность и роды. («Почему мужчины чувствуют себя более привлекательными после родов?» – задаются вопросом авторы одного исследования121. Ну, попробуйте угадать). И лактации у них тоже нет. (Ну, почти. У пары странных видов крыланов самцы дают молоко – хотя, скорее всего, это как-то связано со странными особенностями рациона питания, а не с тем, что им так уж хочется стать «мистером Мамой»).
Но у некоторых особенных видов млекопитающих, в том числе и у людей, отцы действительно могут переживать гормональные изменения после рождения детей.
Уровень тестостерона у новоиспеченных отцов, например, зачастую резко снижается; возможно, именно этим падением объясняется так называемая «симпатическая беременность», или синдром кувады122, при котором у особенно преданных отцов отрастают животики, напоминающие статуи Будды123. По менее ясным причинам будущие отцы часто отращивают бороды, а у некоторых островных народов на юге Тихого океана мужчины даже театрально соблюдают постельный режим в течение всей беременности, жалуясь на боли в спине. Новоиспеченные отцы также могут страдать от своеобразной формы послеродовой депрессии – хотя у них она менее распространена, чем у матерей.
В экспериментах с младенческими сигналами новоиспеченные отцы заметно активнее реагируют на них, чем бездетные мужчины, а детские запахи могут казаться им необычно привлекательными124. В некоторых исследованиях у отцов и матерей, общающихся с младенцами, обнаружились сходные паттерны работы мозга, и – папы, отвернитесь! – у мужчин, которые активнее всего общались с детьми, объем яичек был наименьшим125. Папы, много времени проводящие с детьми, даже не хуже мам умеют распознавать крик конкретного ребенка126.
Впрочем, все эти задокументированные изменения «и близко не стоят с тем, что наблюдается у женщины, – говорит Джо Лонштейн, ученый из Университета штата Мичиган, изучающий материнское поведение. – Масштабы перемен, происходящих у матерей, превосходят любые другие изменения у любых других людей в любое другое время».
О сути этих радикальных перемен в организме мам мы поговорим чуть позже. Пока что достаточно будет упомянуть, что умный алгоритм, который определяет мам по строению мозга,