Ондет Обарскир чувствовал, что за ним следили. С самого утра он ощущал на себе чей-то взгляд, но не со стороны частокола или домов, а из леса.

Это не было хорошим явлением, но ничего не поделаешь. Ондет хмыкнул, обхватил топор двумя руками и продолжил валить дерево. Когда он и его родичи впервые прибыли в это место, оно было полностью заросшим кустарниками и кривыми деревьями. Некоторые были уже повалены, а валежника было так много, что им можно было топить дом Обарскиров в течение четырёх лет.

Он уже не в первый раз рубил деревья в этом лесу. Он и его братья делали из дерева частокол и дома, а его жена Сюзара и её подруги мастерили мебель и простые инструменты. Ондет любил свою жену, хотя их вечера стали однообразными — они сидели в тишине, нарушаемой лишь редкими словами женщины о том, что в этом лесу опасно и гораздо спокойнее им бы жилось в Импилтуре.

Ондет приметил себе новую жертву — почерневшее бревно, которое приметили Риман и Фаэрлтанн. Очевидно, это дерево было повалено молнией, так что теперь оно годилось лишь на растопку.

Кто бы за ним ни следил, он мог бы выйти и представиться.

Ондет увидел другого мужчину. Его младший брат Вильям работал не покладая рук. Он спешил закончить свой дом прежде, чем отправится к грубому порту в болотах Марсембера, чтобы встретить там новых Обарскиров. Ондет надеялся, что если в городе появятся новые лица, Сюзаре станет лучше.

Но он знал, что это точно не его жена сейчас следила за ним. Прошлой ночью они слишком сильно поссорились.

— По крайней мере, мы могли хотя бы вернуться в порт Марсембер, — сказала женщина, кладя голову на волосатую грудь Ондета. Она говорила тихо, потому что не хотела будить его многочисленных братьев, которые уже легли спать.

— Когда ты впервые увидела Марсембер, ты сказала, что это грязный город посреди болота, — сонно ответил Ондет.

— Да, но там хотя бы есть люди. А тут только гоблины и призраки, прячущиеся за деревьями.

— Здесь нет призраков, — устало ответил мужчина, чувствуя, куда идет разговор, — Дорогая, мы первые люди здесь. Это наш шанс начать все сначала.

— Я знаю, что призраки есть. Их глаза смотрят на меня из-за деревьев, — ответила Сюзара голосом, полным страха.

— Это не призраки. Наверное, просто эльфы. Дорогая, дай мне год, а потом уже примем решение.

— Я уже приняла его. Жду только твоего…

— Мы остаёмся, — ответил он железным тоном. К сожалению, в последнее время он слишком часто прибегал к нему.

— Это ты так думаешь сейчас.

Он почувствовал, как её зубы сомкнулись на его груди. Ондет позволил жене крепко обхватить его запястье, ведь знал, что спорить с ней бесполезно. Сюзара была уверена, что эльфы и призраки желают уничтожить её посевы, а тесные городские улочки лучше, что большие, но пустые земельные владения.

Но затем он посмотрел в окно, во тьму ночи, и подумал — а был ли он прав, когда притащил всю свою огромную семью в этот лес посреди Королевств?

Ах, как он хотел, чтоб его мальчики выросли и однажды построили свои дома здесь. Конечно, это было рискованно, но этот вариант был лучше того, что предлагала жена — Марсембер был скучным и серым городишкой, зажатым болотами с севера и пристанями с юга. Но, может, его жена была права? Возможно, им стоило попытаться податься на восток, в Сембию. Говорят, там живут беженцы из Чондата, но среди них были и восточные поселенцы.

Или на север. Ондет слышал, что там люди заключили договор с эльфами, и им разрешили заселиться на пустующих землях. Возможно, Сюзаре было бы спокойнее там, где много людей, городов и деревень. Возможно, они ушли слишком далеко от цивилизации…

Возможно, когда жена и дочь Вильяма, Карша и Медали, приедут, Сюзара станет добрее.

С этими мыслями Ондет уснул.

Но на следующий день ничего не поменялась, и его жена продолжала ругаться и бубнить.

И теперь, когда последний утренний туман сошёл на нет, кто-то из-за деревьев смотрел на Ондета. Он усмехнулся. Как же хорошо женщины умеют убеждать.

Ондет поднял тяжёлый кусок дерева. Почерневшая древесина потрескалась, что говорило о ее возрасте, но все же ее еще можно было использовать.

Железные инструменты на его верстаке, молот, клин и топор, были самыми важными вещами, что Ондет Обарскир привез с собой из Импилтура. Конечно, по пути он купил несколько тяжёлых мечей для своих сыновей, но ему вскоре мог понадобиться плуг, дабы возделывать землю. К сожалению, пока что урожая не было, а значит, нечего было продавать и, соответственно, не на что покупать.

Ондет положил бревно на верстак, и начал вбивать клин молотком в одну из трещин. Когда инструмент был вбит достаточно глубоко, Ондет убрал руки и, размахнувшись молотком, со всей силы ударил по клину. Стук распугал всех птиц с окрестных деревьев, но мужчина был доволен — клин наполовину вошёл в бревно, образуя большую трещину.

Он повторил эти действия еще несколько раз в других местах, после чего поднял бревно и руками разорвал его на две почти одинаковые части. Изнутри дерево было твёрдым, не подверженным гниению. Оно бы хорошо горело.

Когда Ондет поднял голову, то увидел перед собой незнакомца, наконец-то переставшего глазеть и вышедшего поздороваться.

— Доброго утра, — сказал незнакомец.

— Утро, — небрежно сказал и махнул рукой