— Все очень просто, — сказал Труффаторе.

— Да? Ну, тогда объясните, — проворчал Гануччи.

— В нашем распоряжении находятся десять тысяч шестьсот шестьдесят пять серебряных образков, — сказал Труффаторе. — Каждый весом примерно три восьмых унции.

— Великолепно, — проворчал Гануччи, — и что с того?

— С восхитительным изображением Девы Марии на каждом, в плаще, покрытом синей эмалью, — продолжал Труффаторе.

— Замечательно, — буркнул Гануччи.

— И мы бы хотели отправить все эти десять тысяч шестьсот шестьдесят пять серебряных образков морем в Нью-Йорк, в «Новелти энд сувенир компани», что на углу Бродвея и Сорок седьмой улицы.

— Так отправьте, — отрезал Гануччи. — Что такого криминального в том, чтобы отправить чертову бездну серебряных образков в магазин новинок?! Никаких сложностей, пошлина будет ничтожной, все легально! Какого дьявола вы тратите мое время?

— На самом деле эти медальоны золотые, — понизив голос до шепота, сказал Ладрунколо.

— Так вы же только что сказали, что они серебряные?!

— Только сверху. Под тонким слоем серебра внутри золото.

— Это дело другого рода, — проворчал Гануччи. — И сколько же в этом случае будут стоить эти ваши десять тысяч шестьсот шестьдесят пять медальонов?

— Курс золота на сегодняшний день тридцать пять долларов за унцию, — ответил Труффаторе. — Само собой, это не совсем обычное золото, так что мы готовы скинуть немного.

— Само собой, — кивнул Гануччи. — И сколько же они будут стоить, эти ваши медальоны, с учетом вашей скидки?

— Ну, мы подсчитали, что четыре тысячи унций…

— И что?.. — нетерпеливо буркнул Гануччи.

— Сорок девять миллионов шестьсот тысяч лир — наше последнее слово.

— В долларах, — возразил Гануччи, — это мое последнее слово!

— Восемьдесят тысяч долларов.

— А откуда у вас это самое золото? — спросил Гануччи.

— Из Банко ди Наполи, хапнули всего месяц назад. Мы поехали туда забрать двенадцать тысяч наличными, да и прихватили его. — Труффаторе пожал плечами. — Когда брали из сейфа денежки, увидели прямо на полке десять золотых слитков, представляете? Ну, мы их и взяли, не оставлять же, в самом деле, такое добро?!

— А потом переплавили, — вставил Ладрунколо.

— И велели сделать эти самые образки, — продолжал Труффаторе. — А теперь их надо переправить в Нью-Йорк. Это вроде как оплата.

— Оплата? За что?

— За груз жемчужных белил, который нью-йоркская контора «Новелти энд сувенир» заказала для нас в Японии.

— Не много ли за жемчужные белила, а?

— Не много, если учесть, что внутри было три с половиной килограмма чистого героина, который мы планировали распродать мелкими партиями прямо здесь, после того как получим груз.

— И где же он теперь?

— Прибудет в Неаполь в следующую субботу. Пароходом из Токио.

— Ясно, — кивнул Гануччи. — Итак, если я вас правильно понял, суть этой сделки в том, что вы желаете переправить в Нью-Йорк большую партию серебряных медальонов, точнее, образков, с изображением Пречистой Девы Марии, внутри которых…

— С прелестным синим плащом, покрытым эмалью, не забудьте, — перебил Труффаторе — …Внутри которых чистое золото на сумму восемьдесят тысяч долларов, переплавленное из похищенных вами же в Банко ди Наполи золотых слитков. Все это предназначено для оплаты груза жемчужных белил, который прибудет морем из Токио в следующую субботу. Внутри груза — три с половиной килограмма чистого героина. Все верно?

— Именно так, — кивнул Ладрунколо.

— А что вам от меня-то надо? — полюбопытствовал Гануччи.

— Мы бы хотели поручить это вам.

— Это как же?

— Дело в том, что у «Новелти энд сувенир компани» сейчас довольно-таки туго с деньгами, поэтому они не могут ждать, пока получат наши серебряные образки. Они согласны продать нам свой груз чуть дешевле, но только в обмен на наличные. Или грозятся реализовать его на месте, но уже без нас.

— И сколько они хотят?

— Шестьдесят две тысячи.

— Это ж куча денег! — воскликнул Гануччи.

— Само собой. Но за это мы отправим эти самые образки вам, а не в «Новелти энд сувенир компани»! Судите сами — вы вкладываете шестьдесят две тысячи наличными, а, когда образки прибудут в Нью-Йорк, получаете восемьдесят. Неплохо, верно? Получше, чем ссуда в банке!

— Нет, не пойдет, — отрезал Гануччи. — Сегодня у нас что, среда?

— Среда.

— А шестьдесят две тысячи вам нужны к субботе?

— Ну, такую сумму вам-то достать раз плюнуть!

— Раз плюнуть… если бы я был в Нью-Йорке!

— Золото — на редкость удобная штука, — убеждал его Труффаторе. — Реализовать его ничего не стоит — соскрести серебро, расплавить, и его у вас с руками оторвут! Хоть в Нью-Йорке, хоть где! И ни одна живая душа в мире никогда не вынюхает, откуда это золотишко!

— Это верно, — протянул Гануччи.

— К тому же вы на этом деле имеете восемнадцать тысяч чистыми.

— Тоже верно, — кивнул Гануччи. — Похоже, со сделкой все в порядке. Только вот деньги… вот что меня смущает немного.

Учтите, парни, я ведь сюда приехал отдыхать, меня тут ни одна душа не знает.

— Подумаешь, большое дело! Аль Каноне вообще руководит делами из Алькатраса.

— Таких людей, как Аль Капоне, нынче осталось немного, — подтвердил Гануччи, почтительно закатив глаза.

— Это верно, но и о вас мы слышали немало добрых слов, — возразил Ладрунколо.

— Шестьдесят две тысячи долларов, — повторил Гануччи.

И скорбно покачал головой.

— Давайте взглянем на это дело с другой стороны, — предложил Труффаторе. Насколько я знаю, вы вложили большие деньги в шоу на Бродвее. Но ведь то, что мы предлагаем, куда безопаснее, чем все эти шоу.

— Да, я и вправду вложил кое-какие деньги в одно или даже два шоу, — кивнул Гануччи, — но только из-за жены. Видите ли, моя жена Стелла была когда-то давно связана с этим бизнесом, ну вот… думаю, она до сих пор неравнодушна к своим бывшим коллегам.

— Так что вы надумали? — напомнил о деле Труффаторе.

— М-м-м… может быть, мне и удастся достать эти деньги к субботе.

— Отлично, значит…

— …Если, конечно… — многозначительно повторил Гануччи.

Труффаторе с Ладрунколо переглянулись.

— Если что?.. — спросил Ладрунколо.

— Если договоримся о дополнительной скидке.

— На сколько?

— Помнится, вы упомянули, что, когда брали тот самый банк, прихватили с собой еще двенадцать тысяч наличными, верно?

Так вот, вычтите эту сумму из шестидесяти двух тысяч, и будем считать, что мы с вами договорились.

— Так этих денег давно уже нет!

— Вот как? Так когда же вы взяли банк?

— В прошлом месяце.

— А раз так, то денежки эти еще «горячие»! Времени-то ведь прошло не так уж много, — заявил Гануччи. — Ладно, джентльмены, будем считать, что договорились. Я к субботе достаю для вас пятьдесят тысяч долларов, а взамен получаю весь ваш груз образков с изображением Пречистой Девы Марии, если вы гарантируете, что он и в самом деле стоит восемьдесят тысяч.

Договорились? Только не перепутайте — вы мне за это поручились! Наверное, не стоит напоминать, что случится, если вдруг в Нью-Йорке выяснится, что эти образки чисто серебряные?

— На этот счет можете не волноваться — все чисто, без обмана.

— Так да или нет? — спросил Гануччи.

— Уж больно много вы хотите, — запротестовал Труффаторе.

— Да или нет? — повторил Гануччи. — Решайте.

— Договорились, — кивнул Ладрунколо.

— Договорились, — подтвердил Труффаторе.

* * *

Стелла Гануччи обожала солнце.

Скорее всего, думала она, это все потому, что много лет назад, когда она еще