Дарьял — это что-то неподалеку, поселок, а может город. Наверное, город, потому что там жил местный князь — если Кантана поняла верно. Страна колдунов была поделена на три части, и каждой правил свой князь. А в остальном Тина, конечно, просто шутила, хотела ее развлечь по доброте душевной. Отец не раз упоминал, что соддийцы, то есть, горные колдуны, ненавидят его от всей души. А раз так, кто захочет взять в жены его дочку? И потом, никакая Кантана не милая. Младшей сестричке вот досталось красоты на двоих, а Кантана… темноволосая, с лицом живым и немного неправильным… нет, не уродина, конечно, но не красавица, это точно.
Ее держат здесь в заточении, чтобы она ничего не увидела, и не поняла, в чем заключается великая тайна гордых колдунов — тайна приручения драконов? За это отец отдал бы что угодно. Неужели эта тайна так заметна, так на поверхности, что всякий чужак, оказавшийся в этой стране, должен проводить время взаперти, чтобы случайно ее не постигнуть? Что-то Кантане в это не верится.
Делать было решительно нечего, так что она лежала на кровати, завернувшись в свой плащ, и вспоминала. Вспоминалось чаще давнее — из детства.
Ей пять лет. Она сидит на табурете, в красивом платье, надетом в честь приезда тети Велы, старшей сестры отца, и перебирает бусины. Тетя полулежит в кресле напротив и вскользь наблюдает за Кантаной. Мама тоже здесь, и, кажется, ее тяготит происходящее. А Кантане просто любопытно, и бусины красивые, граненые, блестящие. Если попросить у тети несколько — подарит? Она добрая, и всегда дарит что-нибудь, когда приезжает, а эти бусины чудо как хороши. Они свободно надеты на шелковый шнурок и скользят по нему, шнурок слишком длинный — разве так носят? И зачем тете нужно, чтобы Кантана в третий раз перебрала их, передвигая каждую?
— Ну, довольно, — тетя Вела забрала у Кантаны бусины. — Мне жаль, Кайра. Похоже, ничего, совсем ничего. Даже не мелькнуло. Извини, моя дорогая, но такого у нас в семье еще не было — чтобы ни проблеска способностей. Грустно.
— Она еще маленькая, — возразила мама, улыбнулась и обняла Кантану. — Потом все может измениться.
— Конечно, будем пытаться, — кивнула тетя, — но, вообще говоря, эта проба уже должна бы показать хоть что-то… если есть, что показывать.
Словно раздумывая, тетя с улыбкой поманила к себе Кантану, и вдруг неожиданно сильно ударила ее по лицу, та отпрянула и закричала, бросилась к матери. Мать подхватила ее и устремила на золовку гневный взгляд. А тетя со вздохом покачала головой, и заявила со спокойной грустью.
— И снова никакого отклика, Кайра. Совсем никакого.
С тех пор Кантана опасалась приближаться к тете Веле, хотя потом поняла, конечно, что обижаться не стоит — та просто пыталась разбудить в ней хоть крупинки магии, спонтанный, вызванный сильными эмоциями магический отклик. Она сильная магичка, разбирается в таких вещах.
Позже Кантана случайно подслушала разговор тети Велы с матерью.
— Постарайся отдать ее в хорошую школу, Кайра. Ее ведь придется выдавать замуж. Жаль, что она… ну, не слишком хорошенькая, ты понимаешь. И подумать только, дочь моего брата — и так глуха к магии!
— Спасибо за совет, Вела, дорогая, мы подумаем. Кантана еще слишком маленькая и торопиться некуда. И потом, мне забавно слушать твои сожаления — зачем девочке непременно быть магом? Зачем тебе способности, если ты никогда не сможешь стать настоящим магом, Вела?
Снисходительный смех тети.
— Это мне забавно тебя слушать, дорогая Кайра. Владеть магией — иногда это просто очень удобно. И это можно передать детям. Все привыкли к тому, что женщины Каюбов владеют магией.
— Я не владею, Вела. Совершенно. Твоему брату не следовало жениться на мне, вероятно, — в голосе у матери звенело раздражение.
— Наша кровь очень сильна. Твоя дочь должна была унаследовать… — тетя разговаривает лениво и как бы чуть снисходительно.
— Надеюсь, это не намек?..
— Конечно нет. Прости, я не хочу тебя обидеть, — голос тети стал, как мурлыканье ласковой кошки. — Ладно, оставим эту тему до лучших времен. Ты подписала документы, которые я тебе передала?
— Как я могу это подписать? Это лишит меня имущества, а мою дочь — наследства. Здесь она может быть лишь приживалкой, ее законные владения — Шайтакан. Передать его казне — прости, я вообще не понимаю.
— У тебя ведь есть супруг, это его дело — понимать такие вещи. Ты выражаешь ему неповиновение, Кайра.
— Ничуть. Он должен понять, — твердо говорит мама. — Сыновей у нас нет, а девочку всегда можно лишить наследства. Никто не знает, что готовит для нас Провидение.
— Нет сыновей? И кого ты винишь, что родила девчонку, да еще и никчемную? — если судить по голосу, то тетя, определенно, шутит.
— Я никого не виню, но тебе, дорогая Вела, должно быть известно — чтобы рождались дети, муж должен бы бывать со своей женой чаще, чем раз или два в год.
— Ты выходила замуж за мага, и знала, на что идешь. Разве твой дядюшка не был магом? Ты ведь ему обязана своим наследством, верно? У моего брата сейчас важное время, он не может растрачиваться на постороннее.
— Я не ропщу, Вела. Я просто объясняю тебе, что не вправе хотя бы на час обездолить свою дочь — мало ли что случится за этот час! Прости, но так меня воспитывали. Если мой муж желает забрать Шайтакан, пусть передаст мне взамен равноценное имение. Равноценное, Вела.
— Милая Кайра, ты понимаешь, что такое Шайтакан? Это не просто замок. Он лишь номинально считается твоим наследством, и существуют некоторые договоренности, которые — не твоего ума дело…
— Вела, я там жила. Это просто старинный замок, про который рассказывают страшные сказки — как про многие старинные замки. Мой дядя это поощрял — потому что ценил уединение. Но я знакома с делами имения и знаю, какие доходы дядя получал ежегодно. Сейчас моя бесталанная дочь без магических способностей — богатая наследница. Пусть так и будет. Это мое последнее слово, и я не стану больше ничего обсуждать.
Мама умела настоять на своем. Тетя Вела вскоре уехала, весело со всеми распрощавшись и расточая любезности