Улук и дрожащие китайцы развели костер из навоза. Костер дымил, высвечивая пурпурные валуны вокруг лагеря. Джоан села рядом с Гари, лицо которого напоминало маску. Сам же он сидел неестественно прямо, внимательно прислушиваясь.
Напряженность нарастала с каждой минутой, а приглушенный стук копыт по камням становился все громче и громче, все ближе и ближе. Вскоре ожидание стало невыносимым. Затем, ещё до того, как они поняли, что происходит, всадники появились по периметру всего лагеря.
Это и самом деле были тибетские кочевники. Их было очень много, и все они были верхом на маленьких лошадках, вооруженные старыми ружьями и мечами. Высокие, в бесформенных плащах из овчины и странных меховых шапках с загнутыми краями. Их плоские желто-коричневые лица казались бесстрастными, но их раскосые глаза блестели от фанатичной ненависти к Гари Мартину и его спутникам. Их предводитель, на поясе которого висел меч в латунных ножнах, спешился. Он подошел к Гари, так как сразу выделил его как старшего. Холодные черные глаза зловеще уставились на его лицо-маску.
– Ку-шо, – спокойно произнес Гари, вставая. Тибетский вождь не ответил на приветствие чести. Его взгляд скользнул по остальным членам отряда Гари, – Что вы делаете здесь? Почему путешествуете по святым горам? – резко спросил он на гортанном тибетском, указывая на сверкающие вершины. – Никто не может вступить под сень этих святых гор.
– Мы прибыли сюда, потому что ищем отца девушки, который путешествовал по этой стране. – Джоан немного напряглась, услышав эту ложь, и тогда Гари понял, что она понимает туземцев. Однако Улук сделал вид, что ничего не замечает.
– Думаю, ты лжешь, – огрызнулся вождь. – Вы пришли, чтобы нарушить запретную границу, как тот урус.
– Урус? Русский? – воскликнул Гари. – Вы хотите сказать, что здесь неподалеку бродит русский?
– Да, это собака пыталась пробраться в священные горы, и мы его поймали, – спокойно ответил предводитель всадников. – Мы держим его, чтобы казнить в великий день явления принцессы Ширани.
Ширани? Гари напрягся, услышав имя этой таинственной женщины. Вот он, Кум, который он искал. Итак, эти кочевники ожидают, что принцесса из легендарной земли скоро выйдет в мир… И кто был тот русский, которого схватили тибетцы в отрогах этих гор? Советский шпион, секретный агент Кремля, посланный с той же миссией, что и сам Гари? По крайней мере, Гари был убежден, что это так.
– Мы отвезем вас к нашему Дзонг-Пону – вождю наших племен, – грубо заметил тибетец. – Он узнает, лжешь ли ты. – Потом он приказал двум своим людям. – Разоружите этих людей.
– Разве мы пытались сражаться? – поинтересовался Улук, но Гари быстро покачал головой.
– Нет, наш единственный шанс выпутаться, убедить их Дзонг-Пона, что мы всего лишь невинные путешественники.
Тибетцы забрали винтовки, пистолет Гари и нож монгола. Потом они грубо обыскали одежду Джоан, чтобы убедиться, что она не носит оружие. Но когда они двинулись к двум китайцам, нервы тех сдали. С перекошенными от ужаса лицами китайцы со всех ног рванулись во тьму. А через мгновение за ними последовали тибетские всадники, словно кошки когти, вытягивая клинки из ножен. В темноте раздался краткий, ужасный визг. Затем кочевники вернулись, и их обнаженные клинки были окрашены в красный цвет. Джоан вздрогнула. Гари, тоже переполненный яростью, тем не менее сдержался. Он пробормотал своей спутнице:
– Держи нос по ветру! Мы будем рядом и не допустим промаха!
– Твои слуги пытались убежать! – громко воскликнул тибетский вождь, глядя на Гари.
– Они боялись, что вы их убьете, – спокойно ответил Гари. – А может, у них и в самом деле была нечистая совесть. Мы не пытаемся бежать, потому что ни в чем не виновны.
– Поднимайте лошадей, – строго приказал тибетец.
Гари увидел, как Джоан ловко вскочила в седло. Улук последовал её примеру.
– Поехали! – распорядился тибетец.
Они проехали прямо на юг по плато – маленькие мохнатые лошадки среднеазиатских кочевников могли скакать почти бесконечно. В отдалении впереди появились залитые лунным светом белые купола, увенчанные малиновыми тряпками.
Гари почувствовал приближение катастрофы. Если он не сможет выкрутиться из этого, убедить тибетцев, что он вовсе не искал легендарный Кум, все будет потеряно. И ещё он был более чем уверен, что Окара из Японии уже в этих горах…
Они ехали час за часом в странном трясущемся галопе. Наступил рассвет, равнину залил серый свет, наконец разогнавший странное свечение над горами. Они находились всего в полутора десятках миль от огромных склонов предгорий, которые резко и круто вздымались к заснеженным вершинам. Там, где-то в вышине, простирался колоссальный белый барьер, окружавший неизвестные земли.
В предгорье раскинулся огромный кочевой лагерь тибетцев. Там был целый город черных палаток. Лошади путников неслись к огромным стадам овец и лошадей, которые паслись на скудной траве.
– Почему… Тут, должно быть, тысячи воинов! – обратилась Джоан к Гари.
Американец мрачно кивнул.
– Они, наверное, собираются здесь, чтобы дождаться великого откровения с гор.
Когда пленники добрались до огромного лагеря, тибетские наездники увели лошадей. Женщины и дети взволнованно бродили по лагерю, собаки лаяли. Добравшись до центра лагеря, пленники остановились перед черной палаткой необычного размера, за которой расположилось огромное овечье стадо.
Гари едва мог стоять, его мускулы настолько сильно болели после этой долгой и тряской поездки. Джоан кривилась, но все же нашла в себе достаточно сил выдавить улыбку. Он услышал, как Улук себе под нос бормотал проклятия туземцам.
Вождь тибетцев вышел из большой палатки, куда нырнул сразу, как только они спешились.
– Дзонг-Пон ждет тебя, – грубо объявил он.
Спотыкаясь, пленные пошли за вождем в палатку, а следом за ними отправились тибетцы с винтовками и мечами.
Гари оказался внутри, и ему показалось, что он очутился в туманной, затянутой дымом пещере. В центре в очаге горел тлеющий огонь, дым от которого частично уходил в отверстие в крыше. Вокруг стен стояли деревянные сундуки, а также несколько столиков явно кухонной утвари. Они да шелковые занавеси с фигурами богов и демонов были всей мебелью. Дзонг-Пон, или вождь вождей восседал на овчине, уставившись на трех пленных невыразительными черными глазами. Его лицо казалось таким же холодным и твердым, как маска из бурого камня. Рядом с ним сидел закутавшийся в свой желтый халат старый лама, низко опустив капюшон. Его тусклые, словно подернутые пленкой, глаза внимательно взирали на вновь прибывших с древнего изборожденного морщинами лица.
– Почему вы пришли к подножию священных гор? – спросил Дзонг-Пон у Гари, не обратив внимание на его вежливое «Ку-шо».
– Мы ничего не знаем об этих горах, – пытаясь изобразить недоумение, ответил Гари. – Мы пришли сюда в поисках старого белого человека – отца этой девушки, который потерялся где-то в этом регионе.
– В этих краях никто не видел старого белого человека, – холодно ответил Дзонг-Пон. – Думаю, ты лжешь и