Все три плантатора вздрогнули. От удивления, может быть? Или от злобы?
— Я буду откровенен, — продолжал Вернье. — Я сказал даже инспектору, что неплохо было бы выдать меня за акционера, пока я не найду среди вас троих человека, которого я разыскиваю. Я знаю из надежного источника, что убийца находится на каучуковой плантации Кота Бхари.
Вернье снова улыбнулся, и его единственный глаз смотрел так откровенно, что все трое как-то сразу успокоились и откинулись на спинки своих стульев. На какой-то миг напряжение спало.
Прэйл сказал:
— Держу пари, что человек, которого вы ищете, это — Дорэн.
— Если вы здесь задержитесь еще на некоторое время, думаю, вы вправе будете меня арестовать как убийцу Прэйла. Все идет к тому, — сказал Дорэн.
— А как зовут этого убийцу? — спросил Вилмердинг.
— Джероум Стикс.
Острый взгляд Вернье скользнул от одного американца к другим, но никто из них и глазом не моргнул.
— Никогда о таком не слышал.
— Это — не фамилия, скорее — название овоща.
— Так все-таки, который из нас?
Вернье спокойно прикурил от керосиновой лампы, перед тем как ответить.
— Ни один из вас, — ответил он. — Сразу после приезда я понял, что сведения, которые получил, были неверными. У Джероума Стикса были темные волосы, а вы все — естественные блондины. И никакого обмана с париками я не вижу, а посему собираюсь вернуться на Яву ближайшим теплоходом, а потом — в Штаты. А себя упрекаю в том, что подозревал вас всех напрасно, но то — не моя вина. И в качестве достойного штрафа и чтобы вам доказать, что никакого злого умысла с моей стороны не было, я предлагаю в вашу честь ужин в день прибытия теплохода. Вы сможете, без сомнения, взять себе день отдыха, так как я знаю, что капитан Ван Лаар — истинный гурман. На борту его парохода прекрасный винный погребок. Это — крупный специалист по шамбертену, у него великолепный шеф-повар. Я попрошу капитана отпустить к нам повара и снабдить его по такому случаю несколькими бутылками вина. Я призываю вас на этот раз отказаться от ристэйфэла и устроить пирушку. Что вы скажете по этому поводу?
Ответ на приглашение прозвучал не сразу. Казалось, плантаторы немного колебались. Первым заговорил Вилмердинг.
— Конечно, мы пойдем вместе с вами и перекусим.
— Ну и прекрасно, — поддержал разговор Вернье. — Я вам обещаю маленький праздник, который вы не скоро забудете. А что бы вы сказали по поводу блюда из кабана в соусе из мадеры на горячее? У вас будет соус из мадеры, если, конечно, здесь можно поймать кабана. Может быть, и я бы с вами поохотился, если бы кто-нибудь из вас мне одолжил ружье.
— Да я вам сам убью кабана, — пообещал Дорэн. Я не люблю давать свои ружья.
Назавтра Вернье спустился к реке и отправился в Тэнджонг Сэмэр с визитом к инспектору.
— Господин Коэрт, — спросил он, — когда пароход отплывает из Батавии на Борнео?
Инспектор взглянул на красные линии на карте, висевшей на стене, заглянул в расписание.
— А у вас есть такая возможность отправить послание на пароход, пока он не вышел с Явы? — осведомился Вернье, в то время как Коэрт листал расписание.
Инспектор провел рукой по своему двойному подбородку прежде чем ответить.
— В Бэлик Пэйпэн, — сказал он, — есть радио. За двадцать пять гульденов я могу послать Оурэнг-Ааут, который доберется до берега на веслах прямо до станции в Бэлик Пэйпэн. А зачем это?
— Я бы хотел, чтобы консул Соединенных Штатов в Батавии направил мне несколько предметов. Консул знает хороший винный погребок в Батавии. Мне бы хотелось, чтобы он мне прислал шамбертен того же года, каким он меня угощал, когда я у него обедал. Может быть, мне понадобятся и другие вина, да и повар. Он может послать сюда повара из отеля "Индия". Вместе со всем этим мне нужно запросить все необходимые продукты, которые я укажу, и лед.
— Очень хорошо, — сказал инспектор, — если вы мне дадите двадцать пять флоринов и оплатите стоимость послания, я прослежу за тем, чтобы оно ушло немедленно. Честно говоря, я рад, что вы вернулись; если бы вы не пришли, я сам отправился бы за вами сегодня же после обеда. Вам необходимо остаться у меня до отхода вашего теплохода.
— Почему?
— Потому что ваша жизнь на плантации теперь в опасности.
— И что же вынуждает вас поверить в это?
— Я знаю это через местных жителей. И мои слуги уже об этом говорят. Здесь новости распространяются очень быстро. А в конечном счете все новости стекаются ко мне. Вы же сообщили плантаторам о вашей миссии.
— Но вы ведь в абсолютной безопасности. Генерал-губернатору не в чем будет вас упрекнуть.
— Боюсь, что "подопечный" убьет вас раньше, чем придет пароход.
— А вот и нет, — улыбаясь, ответил Вернье. — Мы стали добрыми друзьями, и я устраиваю ужин, дабы скрепить эту дружбу. И поэтому должен вернуться на плантацию. Все зависит от моего там присутствия.
— Ну смотрите, дело ваше. Но помните, что я вас предупредил.
— Я так это и расцениваю. А пока поспешите отправить SOS. Итак, мне нужны: и еда, и питье, и лед. Само собой разумеется, вы тоже приглашены.
Казалось, добрые отношения были восстановлены, когда Вернье вернулся на плантацию. Все трое американцев не проявили никоим образом, что они не приняли Вернье и его профессию, "вымощенную благими намерениями". Однако все-таки детектив чувствовал за этим внешним фасадом некоторое недоверие, более того, у него было такое чувство, что один из них питал к нему враждебность. Но в конце концов Вернье уснул спокойным сном, положив на всякий случай свой револьвер под подушку.
Такие подушки в форме цилиндра встречаются под накомарником в нидерландской Индии и служат для того, чтобы ночью во время жары легче дышалось. Такие валики в Соединенных Штатах не в ходу.
В течение всей последующей недели до прихода теплохода Вернье буквально превратился в агента по рекламе своего ужина. Он с энтузиазмом перечислял все те блюда, которыми будет угощать приглашенных; направо и налево расхваливал вина, которые будут подаваться к каждому блюду во время ужина, и в частности, шамбертен, королевское красное бургундское вино, вино крепкое, ароматное, пьянящее, любимое вино Наполеона…
— Да, впрочем, любой шамбертен хорош, — утверждал Вернье, — но шамбертен 1911 года — вне всякой конкуренции. Это — nec plus ultra,[1] вы увидите.
Оставалось три дня до прихода теплохода, заговорили об охоте на кабана. И все трое плантаторов решили отправиться на охоту.
— Вы пойдете с нами? — спросил Прэйл у Вернье.
— У меня нет ружья, — ответил тот.
— У меня целых два, — сказал Вилмердинг, — одно можете взять вы.
В последнюю минуту, однако, Вилмердинг заметил, что упаковка каучука движется медленно и не подготовлена к отправке необходимая партия на