В полночь к потайному входу в Михайловский замок подошла толпа разгоряченных вином гвардейских офицеров. Среди них были — последний любовник Великой Екатерины князь Платон Зубов и его брат Николай. Их вел любимый адъютант Павла. Заговор возглавлял граф Пален — другой любимец императора.
Заговорщики в парадных мундирах, со шпагами наголо ворвались в спальню Павла I. Но в спальне не было никого… С ужасом поняли: Павел сбежал, теперь всем им — конец! Пока офицеры пребывали в панике, один из вожаков, высокий, флегматичный генерал Леонтий Бенигсен, опершись на камин, неторопливо осматривал комнату. В углу огромной спальни стояли ширмы. И там, под ширмами, генерал и разглядел босые ноги самодержца. Несчастный Павел, услышав шум приближающихся гвардейцев, успел там спрятаться.
— Le voila, — насмешливо сказал генерал Бенигсен и показал рукой на ширмы. И гвардейцы выволокли оттуда несчастного государя.
Как бывает с деспотами, он сразу стал жалок и беспомощен. Маленький, курносый, в белых кальсонах, в ночной рубашке с длинными рукавами, он был похож на испуганного мальчика. И тогда вся пьяная толпа набросились на Павла… Он то неумело отбивался и просил пощады, то молил, чтоб дали время прочесть перед смертью молитву, то угрожал…
И, разгоряченный вином, граф Николай Зубов, громадный, похожий на мясника, ударил со всей силы государя всея Руси в висок — углом массивной золотой табакерки. Павел упал на пол.
После чего генералы дали офицерам закончить дело. Братья Зубовы и Бенигсен торопливо покинули спальню. По одной из версий, француз — камердинер Платона Зубова сел на живот государя всея Руси. И двадцатилетний гвардеец-семеновец Яков Скарятин снял с себя офицерский шарф. И этим шарфом задушил самодержца Всероссийского.
По другой версии, «теснясь один на другого», императора душили всем скопом А потом, пьяные, издевались над трупом — пинали сапогами бездыханное тело деда нашего героя.
И несчастному, задыхавшемуся от слез Александру пришлось объявить:
— Батюшка скончался апоплексическим ударом, все будет как при бабушке.
И со всех сторон — победный крик гвардейцев: «Ура!»
Павла нарядили в гвардейский мундир, треугольную шляпу надвинули на лицо, чтобы скрыть постыдный синяк от удара табакеркой. И только тогда позволили проститься с мужем «жалобно рыдавшей императрице». Она «упала на тело императора и обняла его». Но все тот же генерал Бенигсен весьма решительно попросил ее: «Не затягивать сцены прощанья, которая может повредить драгоценному здоровью Вашего Величества». Как и в случае с убитым Петром III, объявлено было, что император скоропостижно и мирно скончался. Тело императора выставили в Михайловском замке — для прощания. Но как писала мадам де Сталь: «В России все — секрет, но ничего не тайна». И петербургское общество ринулось поглядеть на скоропостижно умершего. Но тело выставили умело. Греч вспоминал: «Я раз десять ходил в Михайловский замок и смог увидеть только подошвы его ботфорт и поля широкой шляпы, надвинутой ему на лоб. Едва войдешь в дверь, указывали на другую: „Извольте проходить!“»
Вот так дядя нашего героя, будущий победитель Наполеона, стал императором Александром I.
Новый император не посмел тронуть гвардейцев-цареубийц.
И гвардеец Скарятин, играя в карты, вешал свой офицерский шарф на спинку стула, и все гадали: тот ли это шарф, которым удушили отца нового императора. Генерал Бенигсен стал одним из командующих армией в войне с Наполеоном. И, когда Александр будет клеймить Наполеона «кровожадным чудовищем», Бонапарт насмешливо напомнит царю о «подвигах его полководца в спальне его отца».
СЕМЕЙНЫЙ ПРИЗРАК
Имя зверски убитого Павла I было окружено легендами в Романовской семье… В Гатчине, любимом дворце Павла I, была комната с забитой дверью.
Там хранилась кровать из Михайловского замка — с одеялами и подушками, окрашенными кровью Павла. И слуги утверждали, что не раз видели по ночам призрак убиенного императора, бродивший по парадным залам Гатчинского дворца. Призрак этот будто бы всегда появлялся перед роковыми событиями.
Маленький Александр, приезжая в великолепный Гатчинский дворец, мечтал увидеть призрак своего деда. И сестра последнего царя Николая II, Ольга, рассказывает в воспоминаниях, как они в детстве ночью бродили с Ники по гатчинскому дворцу, надеясь и боясь увидеть неприкаянную тень.
И отец нашего героя, великий князь Николай Павлович, в самый страшный свой день будто бы видел этот призрак.
ПРЕСТОЛ, КОТОРОГО НИКТО НЕ ХОТЕЛ
У убиенного императора Павла III было четверо сыновей. Двое старших — погодки: Александр и Константин. И двое младших: Николай (отец нашего героя) и Михаил.
В отличие от отца, маленького курносого Павла, Александр и Николай были атлеты — красавцы с медальными лицами. И в дальнейшем высокие красавцы-мужчины будут рождаться в романовской семье. Это жена Павла, плодовитая принцесса Вюртембергская, родившая Павлу восемь детей, принесла в Романовскую семью красоту и стать Вюртембергской породы.
Между старшими и младшими братьями были почти два десятилетия разницы и пропасть в образовании.
Старших — Александра и Константина — Великая Екатерина отобрала у сына Павла. «Лучшая из бабушек» с младенчества руководила их образованием — сама придумала для них забавную азбуку, писала им сказки, проектировала «одежду, полезную для здоровья».
Даже воспитание детей Екатерина умело превратила в политический проект. Внуку Александру она мечтала передать престол вместо ненавистного сына Павла. Константину предназначала стать императором возрожденной Византии со столицей Константинополем (отсюда его имя!), которую задумала отвоевать у Турции. Россия и освобожденные балканские славяне должны были создать величайшую в мире — славянскую империю. Но свой проект великий политик осуществить не успела — императрицу хватил удар.
Однако убийство гвардейцами ненавистного ей Павла I посмертно осуществило мечту «лучшей из бабушек» — любимый внук вступил на престол и стал императором Александром I. И судьба уготовила Александру I победу над Наполеоном и всемирную славу.
Но чем старше становился победитель Наполеона, тем больше впадал в некую черную меланхолию. Убийство отца, участие в заговоре мучили. В 1819 году он прямо сказал брату Константину: «Должен сказать тебе, я устал и не в силах сносить тягость правителя». Это означало, что Константин (следующий по старшинству) должен был принять корону.
Константин любил убитого отца. Он был похож на Павла — такой же курносый с большими голубыми глазами. И был так же необуздан, горяч в гневе. Никогда не мог он забыть той мартовской ночи. Сразу после убийства императора в комнату Константина пришел вчерашний