Шагая по Ла-Бри без коляски и даже без спортивного костюма, я чувствовала себя как-то неуютно. Я миновала магазинчик Нетти, даже не взглянув на него, и минут через пять вышла на Мелроуз. Там идти немного сложнее, потому что все время приходится огибать кучки хихикающих девушек-подростков и шумные стайки скейтбордистов. При виде этих трех миллионов костей и ребер я уже было решила, что могу претендовать на звание самого толстого человека Лос-Анджелеса, когда мимо меня на «харлеях» пронеслись две тучные длинноволосые женщины в розовых шлемах. Я и не знала, что кожаная одежда бывает таких огромных размеров.
Причем эти две женщины выглядели и чувствовали себя великолепно. И летели они со свистом по Мелроуз-авеню, в броских кожаных брюках, и все в них вопияло: «Мы здесь, и мы огромны. Привыкайте к этому!» И по той же улице украдкой пробиралась я, слегка полноватая, и безмолвно кричала: «Я толстая, я страшная. Не смотрите на меня!» Что здесь не так? Мой муж любил меня такой, какая я есть — с животиком и полными бедрами. Мое тело дало жизнь, а теперь кормило здорового и крепкого малыша. Почему же я себя так презираю?
Я подумала о дочери с таким очаровательным пузиком и мягкой нежной кожей. Если я продолжу комплексовать из-за своей полноты, вскоре это недовольство собой может передаться и ей. А меньше всего на свете я хочу, чтобы моя дочь стала одной из тех несчастных восьмилетних девочек, которые жалуются на лишний вес и пьют литрами диетическую колу.
Размышляя об этом, я добрела до дома Йоси и зашла во двор. В этот солнечный воскресный день там собралось много народу: на раскладных стульях и на бортике фонтана сидели многочисленные жильцы. Из динамика в открытом окне на всю катушку орал рэп. Йося стоял в дверях, опираясь на косяк, босой, во фланелевой рубашке с обрезанными рукавами, и курил. Его джинсы выглядели так, будто их не стирали уже месяц.
Под любопытными взглядами жильцов я пересекла двор. В свои тридцать три я, похоже, старше их всех. Йося вяло махнул мне рукой, кивком пригласил меня следовать за ним и вернулся в квартиру. Я тоже зашла и захлопнула дверь.
Квартира представляла собой одну большую комнату с кухней в дальнем конце.
— Прошу вас, садитесь, — Йося указал на тахту, прикрытую индийским пледом сомнительной чистоты. — Вам сделать кофе? У меня, правда, только кофе-botz.
— Botz? — переспросила я, присев на краешек кровати.
— Грязь. Что-то типа турецкого кофе. На иврите мы его называем «грязный» кофе.
Как аппетитно.
— Да, конечно. «Грязный» кофе — звучит неплохо.
Он прошел на маленькую кухоньку, насыпал в две чашки нечто, скорее напоминающее не грязь, а песок, и залил горячей водой. Затем добавил в каждую по две полные ложки сахара и перемешал.
— Только подождите немного, а то вся гуща окажется у вас во рту, — сказал он, вручая мне чашку.
Еще лучше.
Он достал складной стул из-за фанерного столика, стоящего у дальней стены, и уселся на него, широко расставив ноги и сложив руки за спиной.
— Вы нашли Фрэйдл? — спросил Йося.
— Нет. Не нашла. Но я кое-что узнала.
— И что же?
— Она согласилась выйти замуж за Ари Хирша.
— Я это вам уже говорил, — хмыкнул он. — Я же сказал: она решила быть хорошей девочкой и подчиниться воле отца.
— Я также выяснила, что скорее всего Ари Хирш — гей.
— Гей? То есть faygeleh?[45]
Я поморщилась.
— Да, гей, гомосексуалист.
Я глотнула горячего сладкого кофе. Да, действительно вкусно.
— Теперь она за него точно не выйдет! Она ни за что не выйдет за него, когда это узнает! — воскликнул он.
— Она знает.
— Что? То есть как знает? Но вы же ее не нашли? Она это узнала еще до исчезновения? Господи, поэтому она и сбежала? Или она это выяснила, и он с ней что-то сделал?
— Точно не известно, Йося. Но думаю, нет. Ари сказал, что они это обсудили и все-таки решили пожениться.
— Не может быть. Это же глупо, — он вскочил со стула, который с громким стуком упал на пол. Йося сердито поставил его обратно. — Зачем ей выходить замуж за faygeleh? Фрэйдл бы не согласилась на фиктивный брак. Зачем ей жизнь без секса?
— Не знаю, Йося. Может, она верила, что после свадьбы Ари изменится. Значит, вы ничего об этом не знали? Фрэйдл вам не говорила?
— Нет! Конечно, нет! Знай я об этом, она бы не пропала! Я бы ни за что не позволил ей выходить за него замуж. Я бы увез ее отсюда! — Он понял, что сказал что-то не то. — Я ничего не делал! — заорал он, а потом начал кричать что-то на иврите.
И вдруг бросился на меня.
— Вы! — Он дернул меня за руку, поднимая на ноги. — Я не позволю вам находиться в моем доме и кидать мне такие обвинения! Убирайтесь! Вон! — Он толкнул меня к двери.
Я взяла сумочку и стряхнула его руку.
— Я ухожу, — с достоинством ответила я. — Я вас ни в чем не обвиняю, Йося. Я просто пытаюсь во всем этом разобраться. Я хочу одного: найти Фрэйдл. Разве вы хотите не того же?
Йося бросил на меня злобный взгляд. Внезапно его плечи обвисли, и он сник.
— Да, — прошептал он.
— Мне пора.
Он кивнул.
— Если что, у вас есть мой телефон.
Он снова кивнул.
— Если что — звоните.
Он кивнул в третий раз.
Я вышла из квартиры, хлопнув дверью, и постояла во дворе, пытаясь отдышаться и успокоить свое бешено колотящееся сердце. Да, кажется, я неплохо научилась ставить людей на место. Хотя, честно признаться, я всегда умела это делать.
Вдруг сверху меня окликнули:
— Джулиет! Здравствуйте!
Я подняла глаза и увидела Анат, официантку из «У Номи». Она махнула мне рукой и крикнула:
— Подождите! Я сейчас спущусь!
Анат сбежала по лестнице.
— Вы нашли ее? Девушку Йоси?
— Нет, — я покачала головой. Затем бросила взгляд на дверь Йоси, проверяя, точно ли она закрыта. — Анат, может быть, вы помните о ней что-нибудь еще? Или о них? — без особой надежды спросила я.
— Может быть, — заговорщически прошептала она. — Давайте выпьем кофе и поговорим?
У Йоси мне не удалось выпить больше одного глотка, и мне требовалась хорошая доза кофеина.
— Здесь есть какая-нибудь кофейня?
— Кофейня? На Мелроуз? — удивленно переспросила Анат.
Мы вышли со двора. И целых две минуты решали, какая из семи кофеен в здании нам больше нравится.
В конце концов мы решили заглянуть в «Старбакс» через дорогу.
— Там спокойнее, — объяснила Анат. — Никто из моих соседей там кофе не пьет.
Мы зашли в кофейню и подошли к прилавку. Я заказала мокаччино, который, как я где-то слышала, по калорийности не отличается от молочного коктейля. Я плюхнула в него жалкий пакетик сахарозаменителя и