Ковь плохо ладила с магичками, которые специализировались на воде. Даже если те были необученные. Однако с этой было нужно поладить, и Ковь дала себе зарок сначала думать, потом говорить.
Мила заявилась к ней в комнату на рассвете, очень напомнив сестренку. Но она этот раз Ковь подготовилась: ночью к ней прокрался Васка и теперь дрых на полу как самый верный на свете страж. Мила запнулась об вольготно растянувшегося на полу рыцаря и не смогла застать Ковь врасплох. И, кажется, оттоптала Васке бок, потому что он с отчетливым звяканьем вскочил и ругнулся, держась за пострадавшую часть тела. Кови показалось, что проснулся он уже после того, как выхватил из сапога кинжал.
Она запалила свечу. Солнечного света, проникавшего в покои через узкую бойницу, было вполне достаточно, но Ковь всегда успокаивал горящий огонь рядом.
— Так это вы те двое, которых нашла сестра? — Сразу взяла быка за рога Мила.
— А что, кроме нас еще кто-то приехал? — Делано удивилась Ковь и осеклась, готовая извиниться за вырвавшуюся резкость.
К счастью, Мила не обратила на нее внимания.
— Ну и кто из вас главный?
— Он!
— Она! — Ответили они дружным хором.
Вопросы этой девушки складывались во что-то, очень напоминающее допрос. Ковь переглянулась с Ваской — да, тот тоже едва сдерживал смех. Очень уж серьезно Мила хмурила бровки и очень уж глупо выглядела ситуация вообще.
— Ладно, кто из вас несет ответственность?
— Смотря за что. Если ей блажь придет — то она. А если мне — то я. — Пожал плечами Васка и зевнул.
— А так, — подхватила Ковь, — если никто не хочет — никто не несет. Драпаем мы быстро.
— Я бы сказал, очень быстро.
— Что, и совесть не ограничивает? — Прищурилась Мила.
— Мы, — гордо провозгласила Ковь, — живая формула «мозги плюс сила». Совесть здесь явно будет третьей лишней.
— И кто из вас мозги?
— Я! — последовал единодушный ответ.
— А сила?
— Тоже я! — заявили Васка с Ковью хором.
Ковь обиженно скривила губы.
— Ну ладно, — протянул Васка после долгого молчания, — Так и быть, мы меняемся.
Ковь захлопала в ладоши.
— Почему-то мне кажется, что вы не слишком-то серьезно относитесь к заданию. — Нахмурилась Мила.
— Ты нас разбудила без предупреждения, — пожала плечами Ковь, — мы проснулись, а наша серьезность нет. А можно мы еще поспим?
— Нет. Потом мне никак не удастся с вами пересечься, — отрезала Мила. — Прошу вас, разбудите свою серьезность — это дело моей жизни.
Не стоило обманываться детской припухлостью щек Милы и наивным взглядом ее огромных голубых глаз: она несомненно умела приказывать. Что-то в ее голосе заставило Ковь сосредоточиться.
— Жизни? Мне показалось, ты неплохо живешь. Тебя же признали? — Удивилась она.
— Конечно, признали, — фыркнула Мила, — мачехи-то никак забеременеть не могли… Кто бы мог подумать, что эта вечно больная серая моль все-таки сможет, через семь-то лет бесплодных попыток?
— Так вот почему вы с сестрой засуетились? — Спросил Васка, — Хотите унаследовать замок?
— Мачехи? Так их все-таки две? — Одновременно с ним спросила Ковь.
— Попробую ответить по порядку… Да, мачехи, да, две, вторую вы не видели на ужине, потому что она очень боится потерять ребенка и не вылезает из постели, болезная. — Мила презрительно фыркнула. — А нам с Кирой замок ни к чему, но мы не хотим, чтобы я зависела от Гарпии. Мы давно искали кого-то, похожего на вас…
Ковь отлично понимала, почему это заняло столько времени. Возможно, не стоило отдавать роль переговорщика русалке? Хотя вряд ли у Милы была хоть какая-то возможность действовать вне замка…
— Похожего на нас?
— Нам нужен был кто-то вроде вас. Ну, знаете, кто-то, смахивающий на аристократа… аристократов. Чтобы в компании был хоть самый завалящий магик. Мы подозревали, что Елль живой, но нам он не верил. Он очень упрямый… — Мила чуточку покровительственно улыбнулась Кови, и той захотелось ее удушить. — У вас очень натурально получилось сыграть искреннюю простоту. Вас где-то обучали?
— Я действительно выходец из древнего рода. — Холодно сказал сэр Васкилерох.
Ковь встала с кровати и прислонилась к стене рядом с ним. Коснулась рукава рубахи.
Она тоже могла бы сказать, что ее порыв был искренним, а то и обидеться на «завалящего магика» — но что толку? Миле ничего не докажешь. Все-таки, не стоило Васку перекрашивать, сомнения в родовитости ранили его гордость. Однако не могла же она признаться, что теперь ей стало гораздо проще с ним разговаривать? Она вернет все как было, обязательно вернет… но позже.
— Да, да, конечно. — Рассеяно кивнула Мила. — Просто одним из планов был фиктивный брак. Мы бы просто постояли в церкви, и так далее, и все такое… Хотя теперь он никуда не годится, конечно. Раз Елль наконец поверил, что он живой…
— …то вы хотите, чтобы замок перешел ему. — Закончил Васка.
— …вы ненавидите отца и дядю, верно? Тебе недостаточно просто уйти? — Вступила Ковь.
Вопрос был дурацкий: Кирочка точно не могла уйти просто так.
— Да. Именно так. Мы заберем то, что наше.
— То есть вам плевать, кто именно виноват?
Ковь спросила это, даже толком не обдумав. Это просто вырвалось. Однако частично это было правдой, и откуда-то она даже знала, что Мила скажет дальше.
— Да. — Сказала Мила. — Мы хотим, чтобы умерли все. Моль. Гарпия. Ребенок… Если Моль успеет родить, то ребенка воспитаем мы. Дядя и отец должны погибнуть в первую очередь.
Кови показалось, что на самом деле там должно было быть не «мы» а «я».
— Мы не будем убивать. — Сказала Ковь. — В договоре не было ни строчки про убийство. Если вы просто хотели всех вырезать, почему вы не хотите сами?
— Не говори глупостей, Ковь, — поморщился Васка, — конечно, они не могут вырезать всех сами. Приедет дознаватель из этой вашей Академии. Или Школы? Опросит всех… как они умеют. И ничего Етелю не светит. Дело-то государственное.
— А, то есть нас подставлять можно? К тому же я еще ни разу не слышала, чтобы суд судил русалку за убийство.
Васка пожал плечами.
— Осудить не осудят, но если докажут сговор — Мила наследства не увидит, Етель тем более.
— Нет-нет! — Поспешила возразить Мила, — Просто… во-первых, хорошо бы знать, кто именно нам отец, а кто дядя. Ну, просто для общего образования. Во-вторых, я не смогу убить, Кира тоже, мы еще не готовы… а Еллю плевать на обиды, он готовится управлять рекой, и больше ничего его не интересует. Но… ребенок… и время поджимает… и я не могла не попытаться уговорить…Мы просто хотим, чтобы кто-то другой посмотрел, поверьте! Мы не можем понять… За что? А вам все равно, вы не знаете