– Тихо. Все хорошо.

Не король. Он совсем молод, чуть старше ее брата. Йоан. Бастард.

От этого легче и страшнее разом.

Что происходит?

– Тихо, не бойся, – говорит он. – Что случилось?

Это невозможно рассказать. Она качает головой, поджав губы.

Пытается подняться.

Он подает руку, потом буквально ловит ее, поддерживая под локоть, она чуть не падает.

Ноги не держат.

– Не спеши, – говорит он. – Иди сюда, сядь. Посиди немного.

На маленький диванчик у открытого окна. Свежий воздух немного приводит в чувства.

Но все равно звенит в ушах и раскалывается голова.

Он смотрит.

Он смотрит на нее… так хмуро и пристально, словно одним взглядом может понять… Или может? Он тоже Бреннан. По крови. И Харалт заодно.

Она неуверенно садится, и платье, в спешке почти не зашнурованное сзади, съезжает с плеча…

– Так… – хмуро говорит он. Осторожно поправляет ее платье. – И кто это сделал?

Говорит таким тоном, словно вот сейчас пойдет и разобьет обидчику лицо. Сейчас он чем-то неуловимо похож на Тавиша… как старший брат.

– Нет… – тихо говорит Адель. Это невозможно.

– Роналд?

Адель мотает головой, пытаясь понять, что же ей делать.

– Нет? Отец?

Адель замирает. Как такое сказать?

– Так, – говорит он, и в голосе звучит тихая стальная злость. – Ты посиди тогда тут, хорошо? Я пойду разберусь. Ничего не бойся. Все закончилось. Хочешь, я налью тебе вина, это поможет успокоиться?

– Нет, – шепчет она. – Не надо!

– Не бойся, тебя никто ни в чем не будет обвинять.

– Не надо, пожалуйста! Не надо! Ничего не было. Я просто… Я сама.

– Сама? – он удивляется. – Сама что?

Он хочет услышать. Хотя Адель готова поспорить, он все понял и так. След силы на ней слишком недавний…

– Не надо, – тихо шепчет она.

– Адель, – говорит он строго, – ментальное насилие запрещено Кодексом. Это серьезно. Это касается даже короля.

Он все видит, конечно же.

Но если кто-то узнает, ее отправят домой.

– Не надо, пожалуйста! Я разрешила сама. Он… он сказал – только посмотреть. Ничего не было… просто…

– Поэтому ты вся дрожишь? Потому, что ничего не было?

– Ничего… я просто… я испугалась.

И сейчас ей так же страшно.

Если станет известно всем… Лучше умереть! Она не вынесет.

– Тебе нечего бояться. Посиди здесь, хорошо?

Сейчас он уйдет. Что будет?

Адель изо всех сил пытается взять себя в руки.

– Нет! – она успевает схватить его, едва ли не повиснуть на нем, не пустить. – Не надо! Если кто-то узнает, я просто умру! Пожалуйста, не надо! Я согласилась сама! Я просто… Если узнают…

Это так страшно. Она больше никогда не сможет смотреть людям в глаза.

Ее будут презирать.

– Никто не узнает, – спокойно говорит он. – Я просто тихо, чисто по-мужски, набью ему морду. Ментально. Без лишнего шума. Если спросят, скажу – из своих личных побуждений, у меня их достаточно.

Он смотрит ей в глаза. И что-то происходит.

– Вы шутите, милорд? – Адель не может поверить, но вдруг, совершенно необъяснимо, становится легче.

– Нет, совсем не шучу. Ты… Вы не волнуйтесь, Адель, я понимаю, что делаю.

– Но ведь он король!

– Это ничего не меняет.

– Но он… ваш отец, милорд.

– Есть вещи, которые нельзя прощать никому.

Так спокойно и твердо.

Она все еще держит его, вцепившись в руку. Йоан хмурится.

– Не надо, – говорит она почти спокойно. – Это не насилие. Это договор. Я согласилась сама, позволила заглянуть в свое сознание. Сама, понимаете. А потом испугалась.

– Или вы соглашаетесь, или вас выставят домой?

Холод в его глазах.

Такой холод требует прямоты.

– Да, – говорит Адель. – Это мой выбор. Я хочу выйти за Роналда. Любой ценой.

Он молчит.

Смотрит на нее, неподвижно. И холод сменяется усталостью.

– Не надо, – Адель почти окончательно берет себя в руки. – Ничего страшного не произошло. Я просто была не готова. Я очень благодарна вам, милорд, за поддержку, очень ценю вашу помощь, но не нужно ничего. Это мой выбор. Простите…

– Хорошо, – говорит он, наконец. – Но если будет нужна помощь, обращайтесь.

Адель кивает, оглядывается.

– Спасибо.

– Вы знаете, что вы у меня в спальне? – чуть улыбаясь, говорит он.

И Адель краснеет.

– Нет. Простите… Я немного заблудилась, а потом мне стало плохо. Дверь была открыта.

Уши горят.

– Ничего страшного, – теперь он улыбается уже совсем по-настоящему, так тепло. – Говорят, Моров ведет судьба, нужно только довериться. Хотите, я провожу вас, покажу дорогу, чтобы вы не потерялись снова? А то вдруг вас занесет в спальню к Роналду.

Он смеется над ней, но от чего-то это не обидно, просто немного страшно.

– Не занесет, – Адель зажмуривается на мгновение. – Мне было плохо, но уже все прошло.

– Вы знаете, куда идти?

Очень хочется отказаться.

Но глядя в его глаза…

– Спасибо, милорд.

– Только для начала, давайте, мы поправим ваше платье, чтобы не сползло снова и выглядело пристойно. Не смущайтесь, я помогу, у вас просто не получится сделать это самой. Я, конечно, могу позвать горничную, но если кто-то посторонний будет зашнуровывать ваше платье у меня в спальне, то могут пойти ненужные сплетни. Слуги тоже любят поболтать.

Хочется возразить, но Адель так и не может найти слов.

Так не должно быть…

Он поворачивает ее к себе спиной. Его пальцы касаются ее плечей, ее кожи… Прикосновения обжигают. Нет, ничего лишнего, только шнуровка. Он чуть распускает, там, где совсем уж криво, и ловко затягивает обратно, так, словно делал это уже много раз.

– Не смущайтесь так, – говорит он тихо. – Это ничего не значит.

– Да у вас опыт…

Этого не стоит говорить, но удержаться невозможно, от пережитого волнения просто трясет и слова лезут сами.

– Да, – говорит он. – Если снимаешь с женщины платье, то потом приходится помогать его надевать. Иначе не честно.

– О-оо… – говорит Адель. Выходит чересчур многозначительно. Какая откровенность. Хочется спросить, часто ли ему приходится снимать платья, но спрашивать такое, конечно, недопустимо.

– О-оо? – фыркает он, передразнивает. – Хотите спросить, много ли у меня было женщин?

– Нет, не хочу, – поспешно говорит она.

– Вот и славно.

Он затягивает, чуть резче, чем стоило бы. Завязывает. И отпускает.

– Идемте, Адель. Я покажу вам дорогу.