Свадьба. Хмммм.
Неожиданно для себя Олег развеселился.
- Не знаю, надо обдумать.
В конце концов, Марк с Лизой тоже не по любви женились. Да их вообще шантажом вынудили. Но живут же. Даже счастливы.
- Как, говоришь, ту девушку зовут? - спросил Феликс. - Я запамятовал.
Олег откинулся в кресле и провел рукой по волосам.
- Ее зовут Марина Дробышева.
Феликс кивнул, вытягивая губы трубочкой.
- Ну-ну, очень хорошо.
И поднялся.
- Ты куда сейчас?
- Я? - старик вскинул брови. - К моим девочкам на дачу.
- Везет же, - пробормотал Олег.
- А тебе, Олежек, работать надо. Кстати, завтра с утра прибудет новая секретарша. Введешь ее в курс дела.
- Кто это хоть?
- Смирнова Татьяна Аркадьевна, - проговорил Феликс, глядя на него искоса.
Какой-то смутный отголосок, Олег нахмурился. Что-то из прошлого, но он не мог вспомнить.
***
Отголоски прошлого. Они даже сейчас могут переворачивать душу.
Конечно же, Таня доработала остаток дня и даже еще задержалась. В том состоянии ей нужно было занять себя хоть чем-то, чтобы унять внутреннюю дрожь. Привыкнуть к мысли, которая вызывала у нее глубокий протест. Просто душила.
Ей придется работать с ублюдком, который цинично использовал ее когда-то.
Как она тогда мучилась, рыдала по ночам в подушку, ждала. Чего ждала, чего? Прошло время, и все это выгорело в ненависть. Стоило ей теперь представить, что она опять увидит его красивую холеную рожу, как ей становилось душно от злости.
Проклятый долг! Как некстати он выплыл!
В какой-то момент Таня готова была даже плюнуть на все и выплатить сумму, лишь бы с Олегом Серовым никогда больше не встречаться. Правда, не хватало чуть меньше одной трети, но можно было занять. В конце концов, взять кредит.
Осознав, какой оборот принимают ее мысли, Таня опомнилась. И еще больше разозлилась.
Нет. Нет и нет! Это деньги ее и ее сына. И платить каким-то куркулям за то, чего они сами только спустя три года хватились?! Черта с два.
Плевать. К тому моменту, когда она выехала с работы домой, Таня твердо решила, что отработает проклятый долг, чего бы ей это не стоило.
Рожу его придется каждый день видеть?! Переживет.
Но все-таки, несмотря на решимость, в душе гнездился поганый страх, что он может ее узнать. До ломоты в костях не хотелось. Ни за что в жизни!
Взгляд метнулся к зеркалу заднего вида. Вглядывалась в глаза отражению, смотрела придирчиво, сравнивала с той Таней, какой была три года назад. Нет больше того дурацкого налета наивности. И хорошо, что нет! На нее смотрела холодная, практичная женщина, умеющая работать и привыкшая рассчитывать только на себя.
И все же...
Пока плелась в пробке, набрала няню.
- Борисовна, - спросила, как только та подняла трубку. - Вы посидите еще с Валеркой, мне нужно задержаться, ладно? Я оплачу дополнительно.
- Конечно, Танечка, - ответила та. - Посижу, сколько нужно, не волнуйся.
- Как он, Борисовна? Хорошо ел?
- Хорошо.
- А сейчас что делает?
- Играет.
Таня выдохнула уже спокойнее.
- Ладно, Борисовна, я вам еще позвоню.
И поехала прямо к знакомой в салон. Таня хотела что-то сделать своей внешностью. Перекрасить волосы, постричься, может быть, попробовать новый макияж. Измениться окончательно, чтобы ничего прежнего не осталось.
Через пару часов она смотрела на себя в зеркало, новый образ деловой стервы был хорош. Стричься даже не пришлось, только кончики чуть-чуть. А вот цвет поменяли. Темные волосы против ее русых, гладко зачесанные назад в пучок на затылке, да еще немного измененная линия бровей. Лицо стало почти неузнаваемым.
- Ну хорошо, Танька, правда хорошо, - сказала подруга, снимая с нее покрывало. - Знаешь, так стильно, блин... аристократично!
Таня молча поворачивала голову из стороны в сторону, разглядывая себя, примериваясь к новому образу. Подружка хихикнула:
- Вот-вот, ты главное из образа не выходи и побольше молчи. Сойдешь за светскую львицу.
- Да ну тебя к черту! - не выдержала Таня, сама усмехнулась.
Но мысль осела в голове. Ей действительно стоит помалкивать. И вообще, чем меньше она будет контактировать с этим типом, тем лучше.
Однако, что бы Татьяна себе ни говорила, все это были уловки, самообман.
Она сделала все для того, чтобы этот мужчина ее не узнал. А в глубине души надеялась совсем на другое. Себя не обманешь. Да. Ей хотелось, чтобы он увидел ее и понял, что потерял.
Но ведь она знала, что этого не будет. Он просто не способен чувствовать, и самое большее, что от Олега Серова можно ожидать, если он ее узнает, это циничная усмешка.
Таня так живо вдруг представила его улыбку, стало больно в груди.
Боже, как она его сейчас ненавидела...
***
Утром Татьяна выехала пораньше. Помнила слова Серова старшего - не опаздывать. Пакет документов у нее был с собой.
Волновалась?
Да! До такой степени, что все леденело внутри. Но это было даже хорошо, притупляло чувства.
В огромное здание поднималась с опаской, все-таки новое место. И офис этот, он был очень лаконичный, даже скромный на первый взгляд. Но в ее представлении чересчур шикарный.
Таня шла по коридору от лифтового холла, читая надписи на дверях, и потихоньку осматриваясь. И чем ближе подходила цели, тем труднее становилось переставлять ноги, как будто гири выросли. Навстречу ей попалось несколько человек. Все мужчины. Но на нее не пялились, здоровались вежливо, корректно. Вроде чуточку отпустило.
Однако стоило войти в приемную, она буквально задохнулась от волнения - дверь в директорский кабинет была приоткрыта. Значит, барин на месте.
Сердце вдруг заколотилось в горле, ладони вспотели. Она подошла к секретарскому столу, положить вещи и на минуту замерла, успокаивая дыхание. Зажмурилась.
Руки дрожат... Кошмар.
Пригладила волосы, нервно оправила черное платье - карандаш.
Потом не глядя взяла со стола пакет с документами и постучалась в приоткрытую дверь.
- Войдите, - послышалось из кабинета.
От этого голоса как будто волна мелких иголочек прокатилась по коже. Какое к черту спокойствие! Сейчас ей было страшно как никогда. Ноги на миг стали ватными и затряслись поджилки.
Но она сжала зубы, напомнив себе о причинах, по которым тут оказалась. О том смехотворном долге, который на нее навесили. Обо всем, что бурлило в душе и обжигало. И позорный страх отступил, сменяясь холодом презрения.
У есть моральное право высоко держать голову. А остальное...
Таня медленно выдохнула, расправляя плечи, и вошла.
Все равно в первый момент ослепла и задохнулась. И хорошо, что он не смотрел на нее, а был занят бумагами, иначе она не совладала бы с лицом, обязательно себя