— Ну и с каких это пор мы разговариваем? Что ж мы раньше молчали, стеснялись демонстрировать свои таланты? — спросила язвительность.
Пес виновато потупился.
— Мы бы сейчас с вами, ошибка Павлова, по всему миру гастролировали, валюту бы зарабатывали. И трескали бы вы, ваше обжорство, не соевые сосиски, а пармскую ветчину да баварские окорока.
— Понимаешь, Дашк, я сам не знал, что умею по-человечески разговаривать, и, после того как впервые заговорил, тоже свалился в обморок. — Сосискин смотрел на меня глазами сиротки Хаси, но всю картину раскаяния портило выражение сытости на хитрой морде и непомерно раздувшееся пузо.
— Угу, ага, и поэтому, пришедши в себя, ты сразу затребовал таз жратвы? — Я была неумолима.
— Ты же понимаешь, Даша, после случая с лисой у меня расстроенные нервы, депрессия, и только несчастный кусочек колбаски может привести меня в бодрое расположение духа, — завилял хвостом Сосискин.
— Тоже мне симулянт на призывной комиссии, — презрительно фыркнула я.
— Как думаешь, мне это все снится или по-настоящему? — вылезло вперед желание докопаться до сути.
— С точки зрения трезвого рассудка, где ты видела говорящих псов? — тоном психиатра поинтересовался мой гладкошерстный друг. — Прости, подруга (обращение), но на таких, как ты, такие вот девичьи грезы в дорогостоящих прикидах никогда не обращают внимания, — добила меня трезвая оценка моих внешних данных.
— Камень прям с души сняли, утешители, блин, а то сама не знаю, как сейчас непрезентабельно выгляжу, — моментально огрызнулась в ответ я.
Тем временем троица, закончив переругиваться, строевым шагом направилась в мою сторону.
«А хороши стервецы, любуйся, дурочка, пока есть возможность», — подало голос либидо.
Полюбоваться действительно было на что. Если уж мачо в единичном экземпляре произвел на меня неизгладимое впечатление, то что говорить о тройном размере мужественности, сексуальности, брутальности и прочих «ностей», волнами расходившихся от направлявшихся ко мне парней?
— Прикольный расклад: брюнет с синими глазами, блондин с зелеными и светло-рыжий с практически черными. Как раз твои любимые сочетания, — закатился в смехе обожравшийся до метеоризма Сосискин.
«Ну что, отбросим пуританство и воплотим в реальность мечты?» — потерли ручки эротические фантазии.
Но я отмахнулась от этих заманчивых перспектив, в упор смотря на вплотную приблизившихся казанов.
— Позволь тебе представить моих друзей: Авриэльт, — кивок в сторону рыжего, — Д’ирхен, — следующий кивок был адресован блондину. — Совсем забыл с этой суматохой представиться, Никэл, — закончил китайскую церемонию брюнет.
— Мы демиурги девяти миров, — хором пропели разбиватели сердец и крепких семей.
— Царь, очень приятно, царь, — кивала я наподобие болванчика. — И как это я, убогая, сразу не догадалась, что вы небожители, а не банальные олигархи-алкаши? Значит, так, яхонтовые мои, имена я ваши сроду не запомню, и поэтому ты будешь Ник, ты — Абрам, а ты — Димон. Всем все ясно? — Пока я говорила, мой палец нахально тыкал в грудь каждого из трех богатырей.
Троица застыла соляными столпами под заливистый собачий лай, подозрительно напоминающий хохот гиены.
— Ой, не могу, мужики, не повезло вам, она пришла в себя и сейчас будет всем хамить и строить вас на подоконнике, — катался по травке, смешно болтая мясистыми лапами, распоясавшийся вконец хвостатый предатель. — Лучше налейте ей сто грамм боевых, для снятия стресса, и обеспечьте никотином, пока она не начала тут все крушить.
— Да-да, конечно, ты, наверное, напугана, и это твоя естественная реакция на обстановку… — не переставая кудахтать, сокрушался Ник, доставая из-под стола початую посудину, рюмки, банку огурцов, тарелку с колбасой и пачку сигарет.
— Перестань делать меня лучше, чем я есть на самом деле! И объясните мне наконец, что за чертовщина происходит?! — рявкнула я на пытавшегося проявить гостеприимство Ника.
— Понимаешь, Дарья, мы действительно демиурги девяти миров, все это тебе не снится, и мы пригласили тебя к нам, потому что вчера мы непроизвольно услышали твои мысли о параллельных мирах, — лекторским тоном проговорил отмерший Абрам.
Я взглянула в его глаза, из которых на меня вдруг посмотрела вечность, налила себе из графинчика, лихо тяпнула рюмку, налила вторую, выпила ее уже не спеша и жадно затянулась прикуренной мне Димоном сигаретой.
— Здрасте, …опа, новый год, — проскулил Сосискин. — Довыпендривалась, доехидничалась. Ну и как я тут размножаться буду. Тут же в округе ни одной сучки не фланирует! — Пес всегда стоял на страже своих интересов к дамскому полу. — И где ты тут найдешь мой любимый корм и свежие сосиски? А антиблошиный шампунь, а ошейничек против клещей, а плановые прививки?! — горестно повалился на изумрудную траву тот, кто ненавидел мыться, а в ветеринарной клинике завывал так, что некоторым врачам приходилось вызывать неотложку.
— Не переживай, Сосискин, если мы с тобой попали в параллельный мир, то нам с тобой скоро будет не до всех этих милых твоему трусливому сердцу глупостей. — Я пыталась задушить нарождающуюся истерику своего пекущегося о здоровье друга.
— Это почему? — не на шутку перепугался резко начавший печься о своем здоровье и гигиене пес.
— Да потому, что тебя там, как особо упитанного, сразу схарчит какой-нибудь жуткий монстр, а меня всенепременно сначала утопят, потом колесуют и, чтоб уж наверняка умертвить без права возрождения в теле лягушки, сожгут на костре как злобную ведьму, — щедрой рукой отмерило ему радостей жизни мое злорадство.
По окончании этой тирады Сосискин закатил глаза и отбыл в очередной обморок.
— Ладно, добры молодцы, пока этот товарищ валяется в беспамятстве, предлагаю выпить и обсудить все по трезвости. — Я сделала приглашающий жест к столу. А что, мне не жалко, графинчик с закусью все равно не мои были, да и разговор пока не клеился. — Абраша, разливай, — вальяжно махнула рукой я.
Абрам споткнулся, Ник поперхнулся, а Димон подозрительно закашлялся. Пока парни были временно нетрудоспособны, я сноровисто разлила разряжающую обстановку влагу, провозгласив «За знакомство!», и внедрила в себя огненную воду.
— Между первой и второй перерывчик небольшой, — бодро гаркнула я, и за этим последовал очередной заход по рюмкам. Парни в полном обалдении следовали моему пагубному примеру. Не подумайте, что я какая-нибудь синявка привокзальная или там бомжиха со стажем, просто на трезвую голову рассуждать о всяких там девяти или девяносто девяти мирах я была не в состоянии.
«Прекрати убивать мои нервные клетки!» — истерично вопил мозг, но мне уже было все параллельно.
Алкоголь попал в кровь, и я наконец-то была готова к конструктивной беседе. Откинувшись на спинку стула, я благожелательно улыбнулась Абраму и изрекла:
— Абраша, комрад, что ты там вещал про миры?
— И продолжи, наконец, свои объяснения на тему моей скромной персоны! — сблагодушничала моя внезапно начавшая хмелеть персона.
Димон в очередной раз закашлялся, но Абрам, видимо, тоже получил свою дозу расслабления и