И когда Жанна покинула банк, бросил:
– У вас были крайне невыгодные условия кредитования.
– Знаю…
– Слишком высокий процент, не говоря уже о штрафных санкциях…
– Знаю, – еще тише повторила Жанна. Ей вновь было стыдно, на сей раз за то, что она, Жанна, отняла время у занятого человека, заставив его разбираться с ее проблемами. И ведь проблемы эти возникли исключительно по собственной, Жанны, глупости…
– Извините, – тихо сказала она.
– Это было единственное место, где вам согласились дать кредит?
Она кивнула и уточнила:
– На эту сумму, и быстро.
Он больше ничего не сказал, но вытащил портмоне:
– Вот, купите себе приличную одежду… туфли… и что там еще надо? Боюсь, ваши родственники не поймут вашего нынешнего вида… они, как бы выразиться… привыкли к иному.
– И когда?
– Думаю, четырех дней вам хватит, чтобы уладить ваши дела? Если возникнут затруднения, не стесняйтесь, звоните, – и он протянул визитку.
Звали поверенного Аркадием Петровичем.
Четыре дня.
И один, чтобы написать заявление об уходе, которое начальство приняло неохотно, словно, отпуская Жанну, делало ей немалое одолжение… но ведь отпустило.
Рассчитало даже.
Правда, начислили сущие копейки, но Жанна не расстроилась. Деньги были. В кои-то веки за последний год деньги у нее были!
И вечером она устроила себе праздник с эклерами и кусочком бастурмы, которую очень любила, но позволяла себе нечасто.
Жизнь налаживалась.
Жанна убеждала себя в этом, но получалось не очень хорошо. Грядущая встреча с родственниками страшила. Что этим родственникам от Жанны надо? А ведь надо, иначе почему вспомнили?
Или бабушка умирает?
Ищет, кому передать наследство? Быть может, они с мамой поссорились, а теперь бабушка жалеет о ссоре… или о том, что не знала Жанну прежде… Как бы там ни было, Жанна дала слово. Если ей не понравится, а она была уверена, что не понравится, то… то она отнесется к этому визиту как к работе, за которую Жанне хорошо заплатили.
Работа не обязана доставлять удовольствие.
Именно так…
Оставшееся время Жанна посвятила уборке, что всегда ее успокаивало, и сборам. Утром четвертого дня ее разбудил звонок. Она даже удивилась, поскольку звонили ей редко… Номер не определился.
– Да, – сказала Жанна, пытаясь унять колотящееся сердце.
– Жанна? Никуда не надо ехать…
– Кто это?
Жанна села в кровати. Голос был скрипучим, механическим.
– Никуда не надо ехать, Жанна, – повторил он.
– Почему?
– Никуда не надо ехать… если хочешь жить…
И неизвестный отключился.
Жанна стиснула трубку.
Не ехать? Если хочет жить? Жить она хочет, но… наверное, стоило позвонить Аркадию Петровичу, рассказать о происшествии, и Жанна почти решилась, когда поняла, насколько глупой прозвучит эта ее жалоба… неизвестный звонил.
Пугал.
А она, Жанна, испугалась. Вечно она всего пугается. Илья и тот дразнил ее трусишкой…
– Ерунда какая, – сказала сама себе Жанна, отложив телефон. – Полная ерунда и… и вообще, я слово дала… а слово нельзя нарушать.
Аркадий Петрович явился в обозначенный им самим час. Он поднялся в квартирку Жанны и огляделся. И Жанна огляделась.
Уезжать не хотелось.
Не хотелось до того, что хоть садись в этом коридорчике и волком вой… Жанна в принципе была домоседкой, но чтобы настолько…
– Готовы? – спросил Аркадий Петрович и, не дожидаясь ответа Жанны, подхватил чемодан.
– Нет, – честно ответила Жанна.
– Ничего, по дороге подготовитесь…
– А… нам далеко ехать?
– Не очень. – Чемодан Аркадий Петрович отправил в багажник черного джипа. – Километров тридцать. Ваша бабушка предпочитает жить за городом.
В джипе было прохладно. Пахло ванилью и еще, кажется, шоколадом. Жанна почти потерялась в этой машине, которая была огромной, едва ли не больше всей Жанниной квартиры.
Некоторое время ехали молча. Жанна честно пыталась настроиться на грядущую встречу, убеждая, что встреча эта пройдет если не радостно, то уж, во всяком случае, спокойно… ну в самом деле, что ей сделает милая старушка? Или не милая, но все равно старушка?
Пара дней, и домой…
– Расскажите мне о ней… о них… там ведь не только бабушка будет, верно?
…Но и человек, которому очень не хотелось, чтобы Жанна приезжала.
– А ваша мать…
Жанна покачала головой. Кажется, она когда-то, будучи еще ребенком, спрашивала маму про бабушку и дедушку, ведь папины же были, но мама что-то такое ответила. Жанна не помнит уже, что именно, главное, больше эту тему она не затрагивала.
– Что ж, в таком случае… – Аркадий Петрович покосился на Жанну, явно прицениваясь. – Полагаю, вы уже сообразили, что между вашей матушкой и Алицией Виссарионовной случился некий конфликт…
Жанна кивнула.
– Причина была в вашем отце. Алиция Виссарионовна крайне неодобрительно отнеслась к выбору дочери и поставила дочери ультиматум, однако не учла, что у нее тоже характер имелся.
Это да… Про мамин характер говорили все и радовались, что Жанночка в отца пошла. Вот он был человеком мягким, уступчивым…
– Ваша матушка покинула родительский дом. Попыток возобновить отношения ни она, ни Алиция Виссарионовна не делали. Но не так давно моя клиентка попросила меня отыскать ее дочь, то есть вашу матушку… К сожалению, выяснилось, что та умерла. Однако есть вы. И Алиции Виссарионовне захотелось встретиться с вами. Пожалуй, все.
Он все замечал, пусть и притворялся немного нелепым, рассеянным человеком.
Не старый еще.
Не молодой, конечно, но и не старый… слегка за тридцать. И лицо, если избавить его от нелепых этих очков, будет открытым, хорошим.
Простоватым.
Правда, простота эта обманчива, на самом деле Аркадий Петрович умен, ловок и хитер. И точно знает, как найти подход к человеку. Наверное, это тоже талант.
– Помимо вашей матери, у Алиции Виссарионовны имелось две дочери, Галина и Ольга, которые проявили большее благоразумие… К сожалению, старшая скоропостижно скончалась, а вот младшая, Ольга, жива…
…Значит, помимо бабушки, у Жанны есть тетка, Ольга Николаевна.
– У Галины остался сын, Игорь. У Ольги – дочь Алла и сын Николай.
– У меня, оказывается, много родственников… Думаете, они мне будут рады?
– Сомневаюсь, – спокойно ответил Аркадий Петрович. – Ваша бабушка – женщина в возрасте. Состоянием она обладает немалым…
– Наследство?
– Наследство. – Аркадий Петрович усмехнулся: – Денежные вопросы часто меняют людей не в лучшую сторону…
Жанна вздохнула. Два двоюродных брата, сестра и тетка. И все рассчитывают на кусок состояния… а тут еще один кандидат… кандидатка.
– Мне ее деньги не нужны.
– Пока не нужны.
– Вообще не нужны. Никак не нужны!
– Не кричите.
– Извините, – Жанна вздохнула. Что это с ней творится? Она никогда прежде не повышала голос, тем более на человека непричастного, который только свою работу выполнял.
И еще Жанне помог.
– Вы нервничаете.
– Да… но это… все равно извините. Понимаете, я ведь всегда думала, что с маминой стороны у меня никого нет… вообще никого… Она не любила про детство рассказывать, и… и я как-то не заговаривала даже. А потом мама умерла… и папа… у него тоже родственников нет. – Жанна сунула руки под мышки, обняв себя, как делала всегда, когда нуждалась в успокоении. – И я осталась одна… а теперь выясняется, что не одна…
Аркадий Петрович ничего не ответил.
– У Алиции Виссарионовны имеется и воспитанник. Она разочаровалась в дочерях и решила, что дело должна передать мужчине. Кирилла она нашла в детском доме. Оформила опеку…
– Только опеку?
– Ваша бабушка