Но Гала простодушно ответила:
– Ой, не говорите… Как вспомню. Я же всерьез думала, что все! Умираю. Что больше ни одну «Жизель» не станцую!
– Кто о чем… – все засмеялись и вновь подняли кружки.
– Будешь? – Костя подсел поближе, протягивая мне полную бутылку пива.
– Мне нельзя, я… – в то, что я убежденный трезвенник, вряд ли кто-то поверит. На Новый Год после финального выступления пила со всеми шампанское, – я таблетки пью… от аллергии.
– Оу, сочувствую, – покивал парень. – Может, тебе тогда что-нибудь принести?
И, не дожидаясь, пока соглашусь, он вскочил и отправился в бар.
– И мне еще одну порцию! – крикнула ему вслед Галка.
– Тебя сегодня прям не узнать, – беззлобно поддразнила ее Светка.
– А я смотрю на то, как эти лажают, – пьяно мотнула головой в сторону сцены Анжела, – и мне даже совсем не стыдно за вчерашнее. Подумаешь, пару раз споткнулась. А Владимир Витальевич так орал, словно я совсем фуэте делать разучилась.
– Да ладно, будто не привыкли, что Владимир Витальевич всегда орет, когда Нагицкий в зале, – икнув после очередного глотка, доверительно сообщила Марина, наклоняясь чуть ближе, – хорошо хоть тот на представления не ходит…
– Вот задница… – выругалась я.
– Да, действительно, была бы полная задница, – захихикала Анжела, допивая все, что было в кружке. – Марина, пошли в туалет! А потом за еще одной.
Девчонки поднялись, вот только мне было уже не до них. Потому что из-за столика на вип-ложе на меня немигающим взглядом смотрел Герман.
Я шумно сглотнула. Нагицкий медленно кивнул, давая понять, что тоже меня заметил.
– Держи, это тебе, – Костя поставил передо мной стакан с чем-то голубоватым со множеством пузырьков.
В этот момент мелодия в зале сменилась, стала медленной и плавной. На середину танцпола одна за другой выплывали парочки.
– Может быть, потанцуем? – с надеждой спросил парень.
Герман встал и направился к выходу из ложи.
– Что? О, давай… – я ухватилась за предложение парня как за соломинку.
Наверное, лучшим вариантом было бы просто сразу уйти из клуба, но правильные мысли редко приходят сразу.
Он втянул меня в самую гущу танцующих и несмело прижал к себе. Несмотря на то, что я сама согласилась на медленный танец, оказаться в его объятиях стало неожиданностью. Вздрогнула, не понимая, что меня так смутило. На сцене он тысячу раз страстно сжимал меня в объятиях, изображая нужные эмоции, ставя поддержку, но это все было частью представления. И как только стихала музыка, Костя мгновенно становился скучающим и отстранённым. Откуда же сейчас этот робкий взгляд, эта несмелая улыбка?
Или я просто все это время была слепа и не видела на репетициях никого, кроме одиноко сидящего человека в зрительном зале? Темный хищный взор, прожигающий до самых костей, чуть вьющиеся волосы, в которые так хочется зарыться руками, высокая худощавая фигура и длинные артистичные пальцы,