***
Я шла по длинному коридору в сторону молитвенной комнаты, когда увидела в окне до боли знакомый силуэт.
Эту женщину не меняет время.
Мне кажется, я с лёгкостью нарисую её портрет с закрытыми глазами.
Её лицо я никогда не смогу забыть.
И первым делом после службы я нашла отца Карлоса.
– Зачем приходила сюда Луиса? Что ей нужно здесь?
– Ничего особенного, она заказала мессу в память своему отцу.
– Фред умер… Как жаль. Хороший был мужчина, один из адекватных в той семье.
– А ещё, возможно, завтра у Фэй будет работа.
– Какая работа?
– Я не стану лукавить, Росси, ты и сама знаешь, что Фэй нужна работа, так вот в особняке открыта вакансия горничной. Завтра, после мессы, она пообещала, что познакомится с ней.
– Что?! Я прошу Вас, не надо. Не пускайте её в этот дом, умоляю Вас.
Эта семья погубила мою жизнь. Заставила страдать всех нас.
Я попала в тот дом, когда мне тоже было восемнадцать.
Мой брат Клод, вернувшись из армии, долгое время не мог найти работу и тогда отец, работавший на стройке семейства Дельгадо, узнал, что к ним в имение требуется дворецкий и устроил брата.
Конечно, работа была не сахар, но деваться было некуда. Время было тяжёлым, денег катастрофически не хватало.
После смерти родителей и мне пришлось искать работу, но Клод всё определил за меня и пристроил в тот же, дом – горничной.
Хотя, как рассказывала мне мама, я всегда хотела быть волшебницей и помогать беднякам и всем-всем нуждающимся.
Она рассказывала, что могла часами наблюдать, как брат качал меня во дворе на качелях, а когда моё платьице развивалось, ей казалось, что над землёй парит ангел. Глядя на наше счастье, родители тоже были счастливы и верили, что, не смотря на трудные периоды, всё будет хорошо. Хотя бы, у их детей.
Эх, мама, жаль, что не оправдались твои надежды, а я так и не стала волшебницей и не смогла обеспечить хорошую жизнь себе и брату.
– Россарио, всё будет хорошо, я буду, приглядывать за Фэй постоянно, и сделаю всё, чтобы она не узнала правды. Я даю тебе слово.
– Ох, отец Карлос. Чует беду моё сердце. Не к добру всё это. Я понимаю, что они предлагают хорошие условия и это очень кстати, но мне всё равно не спокойно. Вы должны понять меня. Я умоляю Вас, сохраните мою тайну.
– Даю тебе слово, милая.
***
В тот день перед сном отец Карлос зашёл к нам в комнату, где, мы как обычно перед сном, мечтали, кем станем, когда придётся покинуть монастырь и попросил помочь ему завтра с хором.
Я тогда быстро почуяла выгодную сделку и сказала, что соглашусь помочь только в обмен на игру.
***
Отец Карлос начал свою речь. Стоя у алтаря в белом литургическом облачении, священник поприветствовал всех присутствующих и разрешил сесть.
Я села так, чтобы видеть хор.
Зазвучала песня. Девушка в белом одеянии и синей кепке, козырьком назад, руководила хором.
Я глазами нашла Луису и всю её семью. Анхелы не было.
Я видела, как Луиса с замиранием сердца, слушает монотонное пение хора, но спустя пару минут, хор ускорился и стал пританцовывать.
Я рассмеялась.
Отец Карлос, ещё несколько секунд назад, пританцовывающий в такт заводному ритму, поймал на себе взгляд Луисы и тут же поспешил остановить Фэй.
Луиса была в ярости. Это было понятно по её шевелящимся скулам.
И как только месса закончилась, она поспешила к священнику, вбивая дорогие шпильки в бетонный пол.
– Извините сеньора, я не ожидал, что Фэй настолько оживит хор, – сказал он, еле сдерживая смех.
– Вы проявили крайнее неуважение к моему отцу! Вы это понимаете?
– Да, Луиса, и я ещё раз прошу прощения. В конце концов, не всё так плохо.
– Хватит об этом. Отец всё равно мёртв. Какое ему дело, до всего этого! Я подошла поговорить о своей свекрови. Больше я с ней не могу. Она всё время сидит взаперти и ни с кем не разговаривает. Вы говорили, что у Вас есть девушка, которая подойдёт для неё.
– Да, – тут же приободрился священник. – Конечно, она всё ещё ищет работу. Она, ведь, будет жить в Вашем доме?
– Да, святой отец, – закивала головой Луиса. – Она терпелива? У моей свекрови такой характер…
– Да, сеньора. Эта девушка, ТАК терпелива, как… как…, – заходил взад-вперёд отец Карлос.
– Она должна быть ангелом, – перервала его мысль Луиса.
– Она и есть ангел… Дикий ангел.
– Отлично, святой отец. Тогда завтра я жду её с вещами.
***
Сегодня Клод сообщил мне, что с завтрашнего дня мы переезжаем в особняк Дельгадо, потому что с завтрашнего дня я тоже работаю там. Горничной. И теперь ему не надо будет возвращаться домой поздно ночью и уходить ни свет ни заря, только для того, чтобы не оставлять меня одну в нашем стареньком, уже покосившемся доме, который, как ни старайся протопить – не получится, из-за огромных щелей в окнах и полах.
– Ладно, мой милый брат, – сдалась я, наконец, деваться некуда. Пусть будет по-твоему.
– Не бойся, сестрёнка, вместе мы быстрее скопим необходимую сумму денег, чтобы уехать из этого города и начать хорошую жизнь, может, даже, откроем свой бизнес, ведь ты же прирождённый бизнесмен! – воодушевился Клод. – Вон как ты умело продаёшь нашему соседу Пепе свежеиспечённый хлеб.
– И то правда, – рассмеялась я. – Но здесь играет на руку наивность Пепе, хлеб-то так себе, скажи.
– Ты права, – рассмеялся в ответ брат.
– У меня вот вопрос, – стала я вдруг серьёзной.
– Говори, – насторожился Клод.
– А у хозяина дома есть симпатичный сын? – выпалила я на одном дыхании и замерла в ожидании реакции брата.
Но что-то уж слишком пауза затянулась, и мне пришлось разрядить обстановку.
– Ладно тебе, шучу я, шучу, – засмеялась я.
– Ты доведёшь меня до инфаркта.
– Я? Ты что?! Нет! Я просто пошутила, наверное.
– РОССИ!!
***
Сегодня закончился мой первый рабочий день. Я еле держусь на ногах, мы приехали сюда в четыре утра, пока хозяйская семья ещё спала, так принято, нужно вставать раньше, чтобы к их пробуждению уже всё было готово: и завтрак в постель, и машина, готовая ехать и всё-всё, о чём они могут только попросить.
Клод меня, наспех, познакомил с остальной прислугой и убежал осматривать владения. Он здесь дворецкий, а значит, должен следить за порядком во всём доме и за его территорией.
Меня прикрепили к молоденькой горничной – Виктории, очень болтливая особа, за полдня я узнала о ней почти всё. Она рассказала мне, как оказалась здесь и, как мечтает стать актрисой и что, пока, на пробах ей отказывают, но скоро обязательно появится роль всей её жизни.
Кстати, Вики по секрету сказала мне, что здесь есть симпатичный сын хозяина.
Но мне пока не довелось увидеть этого красавчика.
Ещё я узнала, что моего брата здесь все недолюбливают, потому что он задирает всех и требует от них безупречной работы. Беспредел, да? Сарказм, кстати.
Пока у меня была свободная минутка, я оглядела дом. Этот огромный особняк произвёл на меня двоякое впечатление.
С одной стороны – он шикарен. Посередине мраморной гостиной стоит огромный кожаный диван. В углу камин. Потолок такой высокий, что можно разместить дополнительно ещё несколько этажей. Вдоль лестницы на второй этаж висят красивые портреты семьи. Огромная люстра. Всё по высшему разряду, как в интерьерных журналах.
Но как-то в нём холодно. Безжизненно, что ли. Нет домашнего уюта. Нет общих фотографий на камине, где все улыбаются. Нет жизни.
Пока мы разносили завтрак по комнатам, я вспомнила, как мама собирала нам пакетики с обедом: мне и брату – в школу, а отцу – на стройку.
Я скучаю по ней. Очень. И поражена до сих пор, как она мужественно старалась пережить кризис, когда с отцом случилась та страшная трагедия.
– А кто твои родители? – спросила моя любопытная наставница.
– Отец работал в фирме наших хозяев, а мама была домохозяйкой.
– А почему ты говоришь в прошедшем времени? С ними что-то случилось?
– Да, они умерли.
– Ой, прости меня, я не знала, – затороторила Вики.
– Ничего. Я уже смерилась.
– А что произошло? Ты совсем юная, а, значит, и твои родители были ещё молодыми.
– Отец погиб на стройке. Страшная трагедия, сломались строительные леса и трое рабочих, включая моего отца, упали вниз с одиннадцатого