— Это был мой первый боевой вылет, — ответил без особой радости. — И мне просто повезло.

— Так уж и повезло, — усмехнулся и спросил вдруг пытливо: — слушай, ты можешь сделать кое–что для меня?

— Излагайте, товарищ майор.

— Сумеешь вырастить и моему мехару кисти с человеческими пальцами? Сам пробовал, не выходит.

— Не знаю, — ответил честно. — Но попытаться могу. Вот только мне нельзя…

— Я всё понимаю, ты оденешь моё кольцо управления.

— Зачем так рисковать?

— Ты не представляешь, какие это возможности! Наши учёные из Тулы мозговитые попались, всякое собирают в цеху, аж страшно! Им только волю дай и необходимые материалы. А с этим за Настей не постоит, она пробивная. Если всё выйдет, я тебе такое покажу!

— Хорошо.

Сорокалетний мужик аж запрыгал от радости.

Как и предполагал, зашли в нужный ангар только уже через большие ворота нараспашку. Слева десять мехаров выстроено, последний красный исполин бронёй блестит ярче всех прочих, пусть и от света далеко!

Справа восемь молодых и бравых меха–гвардейцев в синей форме с погонами корнетов выстроилось уже. Глазами пытливо в нашу сторону смотрят, меня изучают глазами светлыми и наивными.

И вот уже звучит команда от крайнего.

— Группа! Смирно!

И все лица устремляются синхронно вперёд. Что ж, строевая выучка на высоте. Тут и сердце почти взвыло от тоскливых воспоминаний.

Неловко стало, что сам я в форме не соответствующей. Хотя мой новенький мундир меха–гвардейца с погонами капитанскими висит в комнате бункера Небесной.

Но поздно. Да и мал он мне. Пуговицы в натяг будут, что у посмешища. Жрать надо меньше.

— Вольно! — Отвечает Зотов и идёт к середине строя.

Поспеваю за ним. Встаём напротив.

Тут даже отделения не наберётся. А по силе со своими боевыми машинами они должны оборону, как целый полк держать.

Такие надежды возлагаются на каких–то мальчишек. И всё потому, что лишь единицы из людей способны вообще соприкасаться с эрением безболезненно. Я уж об управлении мехарами не говорю. Иной сядет в кабину за ручки возьмётся, и стошнит его незамедлительно.

Слышал я, что некоторые и замертво падают.

— Господа офицеры, — начинает Зотов торжественно. — Хочу представить вам…

Вроде ничего такого не говорит перед строем, но расписывает меня, будто я тут ветеран меха–гвардии именитый. Хотя в училище года не проучился, а в кабине и двух месяцев не провёл. Я уж не говорю о том, что пусть и выглядят они, как щеглы, но кто на год, кто на два меня старше.

Неловко. Но, похоже, им и нужен такой герой, к достижениям которого они могут стремиться.

Об одном Зотов умолчал помимо моей грустной истории о том, как я к этому шёл.

Некоторые из них так и проходят с одной или двумя частицами на худой конец. Кто–то дослужится и до четырёх. Но ни один не сможет владеть кольцом с пятью.

А значит, никому из ребят не дано слиться с машиной полностью. И осознать, каково это.

Впервые подумал о том, что мне их всех жалко. И с этим чувством пришла некая волна одиночества. Никому из вас, господа меха–гвардейцы, меня не понять.

— Работаем! — В заключение объявил Зотов. — Вольно, по кабинам!

Ещё не дождавшись, пока влезут другие, поспешил к своему меху и я с пульсом, набирающим обороты. Уже нетерпеливо на ходу надеваю оба кольца!

Понял вдруг, что зря поторопился. Стоило второе кольцо надеть, почернело в глазах от контакта. Руки свело от ощущений магии, начинающей нещадно и стремительно пронизывать жилы. А она сперва иглами пошла, что выть хочется во всю глотку. Встал, опираясь на вертикальный турник конструкции, на ногах еле удержался. Челюсть сжал, чтоб не орать и не позориться. Особенно после слов Зотова вышло бы фиаско. Подышал глубоко полминуты, вентилируя лёгкие и привыкая к новым ощущениям. Пришлось отойти, когда машина корнета начала движение.

Кое–как пошёл дальше. К счастью, с каждым шагом всё легче. И вот я уже силу чувствую в мышцах особую и, наконец, чую связь с Медведем, который, похоже, тихонько стал пробуждаться. Вскоре руки начинают чесаться кого–то убить, сердце долбит, как бешеное, а в груди просыпается животная ярость. Будто та волна боевая ещё не схлынула, а теперь и вовсе накрыла меня тёпленького с головой.

Встаю перед Медведем своим. Могучим бордовым исполином с четырьмя крыльями, турбинами мощными, руками человеческими и клинками острыми.

— Ну здравствуй, друг мой верный, — шепчу, и мурашки по коше.

Медведь с тонким гулом раскрывает кабину приглашающе по воле моей мысли, словно живой и самый верный друг. Всё было будто сто лет назад.

Всё было будто вчера.

До последнего не верилось, что мне оказано столь высокое доверие. Пока не влез в кабину Медведя. Мысль промелькнула, что я могу просто отсюда сбежать, и никто меня не удержит и не догонит. А следом пришла и другая.

Теперь подводить Небесную никак нельзя.

В ангаре я пробыл дольше всех, потому как мне пришлось немного поумерить пыл. Новый контакт с мехаром вновь чуть не унёс моё сознание куда–то к звёздам. Слишком долгое отсутствие связи дало о себе знать, меня чуть не вывернуло завтраком в кабину.

Еле отдышался. А следом и сознание приняло новое восприятие мира.

— Андрей, всё в порядке? — Раздалось в эфире от Зотова с заметным беспокойством. — Слышишь меня?

Похоже, он уже какое–то время пытается до меня достучаться.

— Да слышу, слышу, — отвечаю негромко. Но даже так выдаю, что тяжело мне было.

— Вот как знал, — усмехнулся в ответ, намекая, что и раньше подслушивал. — Догоняй по радару, тут недалеко.

— Я тоже подлетаю, — раздаётся голос с помехами от Небесной в эфире. — Андрей, ты как?

Столько заботы в голосе от неё я ещё не слышал.

— Пойдёт, Насть, — ответил, как есть.

И понял вдруг, что назвал её по имени, как самую близкую подругу. Потеплело на душе. Помню ведь, отец её так и называл. Вот почему они всегда смотрели так необычно друг на друга…

Могучим исполином я вышел из ангара и щедро дал тяги сразу в четыре турбины, чтобы взмыть в воздух как можно скорее и показать этим гвардейцам, кто здесь хозяин неба.

Вот это загалдели сразу в эфире, заметив мои выкрутасы!

— Вот и как тебя догнать, а? — Ворчит Зотов и сам же посмеивается.

Полигону конца и края нет. Здесь хоть из орудий стреляй. Гектары леса в конце его просто выкошены нещадно. А там дальше ещё и пригорки, всё в землю вгрызается.

На огромном поле из низин и холмиков солдатики из батальона обеспечения уже заканчивают выставлять брёвна, выполняющие роль мишеней. Но Зотов гонит новобранцев сперва на полосу препятствий, где над канавой