Прежде чем я смогла что-либо ответить, его губы накрыли мои, успокаивая и медленно дегустируя их на вкус. Костяшками пальцев, он провел по моей щеке, губам, затем обвился вокруг меня руками и ногами, крепко обнимая меня. Я поняла, что Эли все-таки набрался мужества озвучить мне свои чувства, а вот я — нет. Но я ощущала их сильнее всего на свете. Однажды, надеюсь, я смогу сказать ему. Прильнув к его груди, я обняла его и закрыла глаза. Он снова поцеловал меня, шепча на ухо мне что-то по-французски… я понятия не имела, что это означало. Надеюсь, он прочел мои мысли, и все невысказанные слова были для него понятны. Наконец, усталость заявила о себе.
Признаюсь, любимая… мне больно знать, что внутри тебя другой. Меня волнует, что ты, как тебе кажется, любишь его, но я пообещал, что однажды ты станешь моей, а не его. Внутри тебя окажусь уже я, и ты будешь умолять меня не останавливаться; и даже после ты захочешь еще. Тебе не скрыться… ты предназначена для меня. Ему разрешается быть внутри тебя… пока он трахает тебя… зато я живу внутри тебя. Наша кровь смешана, и никакая вонючая магия не сможет изменить этого. Мы едины, и я обещаю, что приду за тобой. До тех пор, я буду утешать себя мыслями о тебе: как я буду касаться тебя, как наши губы сольются в поцелуе. Скоро, любимая. Очень скоро…
Отбросив одеяло, я ахнула. Оглядевшись, я поняла, что была одна. Туманный свет наполнил палатку, солнце еще не взошло, но снаружи было уже довольно светло. Где-то недалеко зашумел прилив, и я сделала глубокий вдох. Господь Всемогущий. Еще один сон. Еще одно послание. От Викториана. Он был близко. Я чувствовала его.
— Эли? — позвала я, подползая на четвереньках ко входу в палатку.
Человек, который, как я порой забывала, был вампиром, сгорбившись сидел на берегу, наблюдая, как поднимается солнце, приветствуя своим светом случайные раковины. Слегка загорелая кожа на мускулистой спине блестела в тусклом утреннем свете, между лопатками виднелась черная татуировка — герб Дюпре. Он был голый, как римлянин. Обернувшись, он помахал мне рукой.
— Эй, ты, иди сюда, — сказал он и усмехнулся.
Преодолевая страх перед Викторианом, я, тоже голая, вышла из палатки и присоединилась к нему у самой кромки воды. И когда он взял меня на руки, в мыслях вспыхнул тот, другой. Он не испоганит мне все это. Я попросту ему не позволю. Я умру, но удостоверюсь в этом.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ:
ГОЛОСА
«Вампиры существуют на свете; некоторые из вас убедились в этом воочию. Даже если бы у нас не было собственного печального опыта, учения и свидетельства прежних времен достаточно убедительны для здравомыслящих людей.»
— Брэм Стокер, Дракула
«Богом клянусь, я думала, что смогу со всем справиться. Правда. То есть, мои суперспособности чертовски охренительны. Я способна на довольно диковинное дерьмо.
Даже Жиль впечатлен. Но став бесстрашной, я превратилась в безрассудную, а это не есть хорошо. Пока Викториан пытается охмурить меня… то есть, он невероятно красив, но мне-то известна вся глубина его желаний.
Он постоянно говорит со мной… у меня в голове. Он хочет меня также сильно, как и Эли, и я боюсь, все закончится чертовой войной. Вся фишка в том, захочу ли я рискнуть и остановить все это?»
— Райли По
Я упала спиной на песок, уклоняясь от лезвия матери Эли, угрожающе замахнувшейся на меня. Не успела я и глазом моргнуть, как маленькая ступня Элизы оказалась на моем горле. Когда наши взгляды встретились, она покачала головой и вздохнула.
— Райли, милая, — произнесла Элиза соблазнительным приятным голоском с сильным французским акцентом. — Никогда не падай на спину. Уклоняйся, да. Прыгай, да. Но, как видишь, оказавшись на спине, ты становишься совершенно уязвимой.
Она пошевелила пальцами ног по чувствительной части моего горла, затем убрала ногу и подала мне руку. Я приняла ее и, с невероятной силой, она помогла мне подняться.
— В любой ситуации.
— Да, мэм, — ответила я, немного задетая тем, что дама в годах с розовыми ноготками и весом не более 110 фунтов, с легкостью смогла надрать мне задницу. Я стряхнула песок с кожи. — Уклоняться. Не падать.
Она улыбнулась:
— Сто четыре фунта, — уточнила она, читая мои мысли, чем зачастую и занимались Дюпре. — Сет, — позвала она.
— Да, мэм, — ответил он, бросая собранную группу, включая всех братьев и сестер Дюпре у прибоя и подбегая к нам.
— Присоединяйся к своей сестре.
Сет глянул на меня и вскинул темные брови.
— Да, мэм, — ответил он.
Я мрачно уставилась на него.
«Подлиза», одними губами произнесла я. Он лишь улыбнулся. Элис, одетая в белые шорты-бермуды до колен и бледно-розовую майку в тон ее ногтям на ногах, с собранными в ее стиле волосами в конский хвост, изучала нас. Послеобеденные лучи отблескивали от тренировочных клинков (мы не хотели пораниться), вложенных в ножны вокруг ее стройной талии, бедер и плеч. Она выглядела слишком маленькой, чтобы обладать силой носить такой вес, но я то знала, что у нее хватит сил, чтобы отбросить меня фунтов на двести, если только пожелает. Она была невероятно сильной, невероятно быстрой и невероятно смертоносной, несмотря на свою милую внешность.
— Фин, Люк, — позвала она, улыбаясь мне. — Идите сюда.
На мгновение мои глаза встретились с Эли, пока он с братьями бегал трусцой по песку. Ни намека на улыбку, даже на дерзкий смешок — лишь пристальный взгляд, который, казалось, проник сквозь мои внутренности, прямо в душу. Это повергло меня в дрожь.
Фин и Люк окружили меня и Сета, пока Элис едва перемещалась по песку. Их взгляды изучали нас, словно охотники, преследующие добычу. Парни были вооружены так же, как и их мать, и это была не более, чем проверка рефлексов. У нас с Сетом не было клинков — только наш ум и сверхбыстрые способности. Будем надеяться, что они окажутся достаточно быстрыми; ни одному из нас не улыбалось получить по башке резным лезвием. Мы прижались друг к другу спинами, Сет повернул голову.
— Не упади, — прошептал он. — Я беру на себя Фина и Миссис Дюпре. Ты бери Люка.
— И теперь они в курсе нашего гениального плана, — прошипела я. — Дурья башка. Они же, черт тебя дети, постоянно мухлюют.
Все Дюпре на пляже рассмеялись, а в следующее мгновенье, Фин с Люком напали. Сет подпрыгнул; я присела. После этого, я могла лишь следить за тем, что сделала и надеяться, что мой брат сможет справиться сам. Люк подошёл слишком близко, я отобрала у него три нижних лезвия на теле, прежде чем он понял, что происходит. Я услышала