Ладно, фигня. Прорвемся. На играх и не такие сложные ситуации приходилось просчитывать в уме в условиях еще большего цейтнота. План, в общем-то несложный — найти людей, узнать у них нужную информацию, и уже от нее строить дальнейшие планы.
А пока что — идти туда, куда убежали дети.
Я снова, словно на прощание, глубоко вдохнул аромат поломанной травы, и зашагал по тропинке туда, куда убежала мелкая троица.
Тропинка создавала впечатление нахоженной и утоптанной, а значит, люди по ней ходят часто — чаще, чем она успевает заново одичать. Значит, где-то рядом должен быть населенный пункт, жители которого собственно сюда и ходят. Зачем они сюда ходят — это уже второй вопрос. Может, грибы собирать?
Хотя для грибов как-то не сезон. Вроде грибы собирают по осени, в разгар дождей, а сейчас вокруг все сухо, да и температура явно не осенняя — я даже куртку скинул. Это лежать на полу-мокрой траве в ней было самое то, а вот как начал двигаться — сразу лишней оказалась. Что, кстати, тоже странно, ведь когда я выезжал с полигона, была не просто ночь, а ночь середины осени. А середина осени это такое время года, когда, находясь на улице, куртку снимать не горишь желанием даже в отсутствие дождя.
К сожалению, пока что эту странность оставалось лишь записать в список ко всем остальным и просто топать дальше, надеясь, что дети не были галлюцинацией и действительно куда-то меня выведут.
Тропинка петляла между деревьями, обходя особенно плотные их скопления, и вообще вела себя абы как — это явно дикий лес, а не оберегаемая егерями территория. Над головой перепархивают с ветки на ветку птицы, перещебечиваясь меж собой на все лады, по стволам то и дело шныряли белки, а из-под ног один раз метнулся натуральный заяц. Он ошалело накрутил восемь петель вокруг трех деревьев, будто сбрасывая след, ломанулся куда-то в сторону и пропал из поля зрения раньше, чем я успел среагировать.
Да, это точно не хилый лесок игрового полигона… Да здесь даже ни одного шара под ногами не валяется!
И, едва я об этом подумал, лес кончился. Деревья расступились и передо мной возникла…
Как бы это назвать…
Ожившая картинка из учебника истории, пожалуй, будет самым лучшим определением.
Поднимаясь на невысокий холм, через буквально триста метров тропинка терялась в кучке низких, максимум в два этажа, домиков, перед которыми сновали люди и, кажется, кареты с телегами. Но самое главное — не это. Самое главное, что за кучкой домиков высилась громадная, метров двенадцать высотой, натуральная крепостная стена с зубцами и амбразурами, все прямо по учебнику фортификации образца пятнадцатого века. А за стеной, где-то еще дальше, уже практически теряясь на горизонте — высился донжон замка.
Вариант с розыгрышем и постановкой можно смело отметать. Никому, по крайней мере, никому из моего окружения не по карману построить такое быстро — пока я на игре. Никому нахрен не по карману вообще построить такое — ни быстро, ни долго!
Черт, я что, умер, и это — предсмертные видения?
Я вздохнул, оглянулся на лес, еще раз убедился, что в нем нет моей машины и толпы хохочущих над славной шуткой страйкболистов, и пошел к домам.
При ближайшем рассмотрении дома оказались сложены из плоского серого камня, или, возможно даже, эрзац-кирпича, больно уж одинаковыми эти конструктивные элементы пытались казаться. Крыши были перекрыты деревянными щитами, блестящими на солнце, как лакированные. Двери в домах тоже были деревянные, но — вот удивление — в каждой из них был натуральный глазок, да не просто дырка, а закрытая стеклом. И окна тоже были застеклены, хотя и достаточно низкокачественным материалом — когда я попытался слегка заглянуть в ближайшее, спрятавшись за углом, то ничего не увидел из-за кривизны поверхности.
В учебниках истории про стекло, вроде бы, ничего не было.
Хотя и кроме стекла здесь было немало удивительного. Прямо на моих глазах следом за телегой, запряженной парой лошадей, проехала карета без лошадей вообще, вместо них ее тащил натуральный паровой двигатель, пыхтящий и плюющийся паром. Поставленный на два колеса и приделанный к карете дышлом, он, будто мото-собака, тащил ее за собой, подпрыгивая на ухабах каменистой мостовой. Карета подпрыгивала тоже, но намного меньше — видимо, какую-никакую систему амортизации она, в отличие от своего тягача, имела. Ни на карету, ни на двигатель никто из людей даже внимания не обратил — они тут явно не в диковинку.
Люди тоже были странные. Одетые в разноцветные, но крайне простые и непритязательные одеяния, они сновали вокруг по своим делам, их женщины практически поголовно были в тех или иных головных уборах, а мужчины — с усами и\или бородами. Нигде не было никакой вычурности и попыток выделиться из толпы — при беглом взгляде вообще могло сложиться впечатление, что вся толпа носит строго две модели одежды — женскую и мужскую, только разных цветов. Всевозможных цветов и оттенков, кроме синего. Синий не носил никто.
Женщины были одеты в платья до середины бедра и ниже, причем, чем старше была женщина, тем ниже у ее платья располагался подол. На ногах чаще всего виднелось что-то вроде шлепанец или босоножек. Мужчины носили рубахи и штаны, в качестве обуви таскали ботинки или сапоги. У некоторых на голове еще была шляпа на манер английского котелка, это, видимо, местные франты — у них и рубашка потоньше, и прячется она под жилеткой, и цепочка не иначе карманных часов из кармана торчит.
А вот самый натуральный стражник. В руках длинная алебарда, на голове шлем в три четверти с коротким синим — первый увиденный мною синий цвет! — ирокезом, на теле — кольчуга со стальным нагрудником. Толково придумано, почти как штурмовой бронежилет… Тут что, тоже есть что-то, что делает бум и разбрасывает много осколков?
Стражник прошел мимо и я вернулся к рекогносцировке. Сам себе командир, блин…
Паф! — раздалось справа. Совсем как страйкбольная граната взорвалась!
Я рефлекторно пригнулся, ожидая стука шаров по камню, но его не случилось. Вместо него по камням зазвенело что-то металлическое, а следом раздался детский смех.
Я открыл глаза и повернул голову на звук. Его источникам оказалась пара мальчишек лет двенадцати, один побогаче одет, другой победнее, но оба радостные и довольные. Они секунд двадцать шушукались, сидя на корточках, а потом резко отпрыгнули в разные стороны и тот, что побогаче, резко взмахнул рукой, швыряя что-то на землю!
Паф!
И в небо устремились два красных лоскута ткани. Они взлетели метра на четыре, после чего упали