Мы уже минут десять шли молча. Это действительно напрягало, и я видел, что Алесса чем-то расстроена. Поджав губы, отвел взгляд и заметил у маленького магазинчика растущий куст цветов, больших и пестрых. В следующую секунду я наклонился, сорвав один, и жестом остановил девушку. Хилл удивленно окинула меня взглядом снизу вверх.
Я чуть склонился, убрав прядь платиновых волос с левой стороны ей за ухо, и вставил сбоку цветок. Благодаря прекрасному сочетанию розовых, белых и желтых пятен на лепестках губы Алессы стали казаться еще более розовыми, оттеняя румянец на щеках, а глаза вспыхнули золотыми искрами. Такое бывает, когда, например, человек с голубыми глазами надевает синее платье. Цвет глаз сразу играет по-новому. Бывшая девушка научила меня этому. Это называется «обыграть цвет».
Она вскинула брови, слегка опешив и дотронувшись до лепестков кончиками пальцев.
— Что это?..
— Плюмерия. Красивый гавайский цветок. Носи его на левой стороне.
Хилл снова задумчиво потрогала лепестки. Ее взгляд ожил.
— На левой стороне его носят девушки, которые не заняты и в активном поиске. А когда наденешь плюмерию на правую сторону, это будет означать, что ты уже занята и имеешь пару. Такой обычай на острове. Поняла?
Завороженно слушая меня, Лисс кивнула. Мне понравилось любоваться ею, когда ее украшала плюмерия. Хилл сразу приобретала потерянную где-то в Сиэтле женственность.
Я снова зашагал вперед, и она вместе со мной. Вроде бы я взбодрил ее, но еще недостаточно.
— Ты не говорила мне, что у тебя есть брат.
— Разве дядя не сказал?..
— Матте говорил, что у тебя есть брат-близнец. Но я как-то забыл.
— Он единственный, кроме дяди, кто остался у меня. Отец сам не свой… — За прошедшую минуту она ни разу не посмотрела на меня. — Не хочу говорить об этом.
Черт! Да что с ней такое? Знаю, я сам пытался усмирить ее. Но теперь мне стало неуютно в компании с такой Алессой. Она неправильная и странная.
Интересно, бывают люди, которым идет их дикость? Которые без живого блеска в глазах напрягают еще больше, чем в обычном состоянии? Я невольно задумался об этом, потому что в голове мелькнула мысль: «Хочу чокнутую Хилл обратно». Не знаю, как, но я уже привык к ее тупым шуткам и подколам. Смирился еще тогда, на пляже, когда вытащил из океана.
Меня бесило ее неуважение ко мне, несмотря на то что я старше. Но еще больше бесила эта флегматичность. Хотелось толкнуть ее в плечо и крикнуть: «Очнись!»
Мы уже добрались до берега. У входа на пляж я свернул направо, пройдя через небольшой пустырь, а потом кусты зарослей. Я не хотел находиться на берегу для туристов, где их целые десятки, и направился к той части пляжа, где были только местные серферы.
Пока Хилл по моему указанию раздевалась, я достал ей доску. Я тоже скинул джинсы и майку, оказавшись в купальных шортах. Солнце лизнуло лучами мою загорелую гладкую кожу, и я с удовольствием выгнулся, чувствуя себя в своей стихии.
Через минуту рядом стояла Хилл. У меня аж мурашки пробежали по коже. Сбитые на бок платиновые волосы, в которых торчал цветок, красный купальник на завязках, немного покрасневшая с непривычки кожа и незатянутый ремень от доски на щиколотке. Тот самый привлекательный образ, который я представил в нашу первую встречу, ожил. Я снова наклонился, чтобы покрепче застегнуть ремешок.
— Готова, обезьянка? — спросил я и, поднявшись, ухмыльнулся.
— Угу, — выдохнула она и шагнула к воде.
Непрошибаемая женщина. Я недовольно фыркнул и направился вместе с ней в воду. Она забралась на доску, а я стал объяснять, как правильно держать на ней равновесие и как быстрее поворачивать. Хилл слушала меня внимательно, хотя и без особого энтузиазма. Она пыталась повторять движения, которые я показывал, что выглядело забавно.
Пока говорил, я не заметил, как гребень волны уже подобрался к нам и с лихвой окатил, откинув на пару метров назад. Меня накрыло с головой, но я привык к такому и, оттолкнувшись от дна, быстро вынырнул. Спустя секунду вынырнула и Алесса; она взъерошила свои мокрые волосы и выплюнула соленую воду.
— Ты в норме? — спросил я и подплыл к ней.
Там, где оказалась она, дна уже было не достать. Я заметил ее обеспокоенный взгляд, мечущийся по поверхности воды.
— Д-да, — неуверенно ответила она.
И продолжила вертеться, будто что-то искала. А затем нахмурилась.
— Что такое? — нехотя спросил я, хотя и знал, что она не ответит.
— Н-ничего. Ты объясняй дальше, продолжай…
Я оглядел Алессу. Сквозь прозрачную лазурную воду я видел ее тело и ноги. От правой отходил трос, который крепился к ремешку на щиколотке. Я сжал челюсти.
— Где доска? — дошло до меня.
Я встретил взволнованный взгляд солнечных глаз.
— Где доска, Хилл?
Замявшись, Лисс опустила голову, пытаясь держаться на плаву.
— Ее волной сбило под воду. Думаю, она застряла в кораллах. — Алесса резко оживилась. — Но это неважно! Объясняй дальше, сейчас, я только достану ее…
У меня аж дыхание сбило от злости и возмущения.
— Хилл, ты сама ее не достанешь, сил не хватит! Чокнутая, почему сразу не сказала?! Если нас снова накроет волной, ты утонешь! Тебя даже к берегу не откинет, потому что нога привязана к доске! Вместе с ней в кораллах и застрянешь! А они острые, как бритва, могут порезать ногу до кости…
Она заметалась, как дикая, а потом нырнула под воду и попыталась отстегнуть ремешок. Но у нее с этим, очевидно, были проблемы — уж если она на поверхности неважно справляется, то под водой точно не сможет.
Я подплыл ближе, решив, что сам отстегну ее. Но Алесса неожиданно оттолкнула меня.
— Киллиан, нет! Я сама, — буркнула она и продолжила возиться.
Как я не начал дышать огнем от злости в тот момент?
— Ты совсем двинутая? Тебя сейчас накроет!
Я снова подплыл к ней, но она пихнула меня ногой в живот и оттолкнулась подальше.
Да что за муха укусила ее сегодня?!
Краем глаза я заметил, как приближается вторая волна. Она уже набрала силу, и, скользя к нам, стала меньше и ниже, но ударная сила от этого не спала.
Я тихо выругался, за несколько секунд до удара волной подскочил к Алессе и прижал к себе, нырнув под воду.
Все звуки и дневной свет исчезли. Все осталось там, на поверхности. Под водой движения становятся плавными, шум затихает, а свет искажается и превращается в мелкие блики. Белый нежный песок на дне изредка поднимается и клубится, когда происходит удар волной.
Я, все еще прижимая к себе Алессу, которая слишком удивилась, чтобы как-то сопротивляться, спускался на дно, держась за трос от ее ремешка. По нему я смог найти доску. Мы подобрались к острым мерцающим кораллам, которые твердой