ничего не замечает. Взяв со стола маленький каменный нож, она срезала себе кусок вонючего сыра. Среди дуэргаров это было проявлением вольности и, быть может, даже небольшим вызовом. Второй взрослый дворф сердито посмотрел, но ничего не сказал. Он никогда не говорил в её присутствии, хотя трехфутовая железная дубинка, которую он таскал с собой, добавляла к его молчанию долю красноречия. Посмотрев на дворфа, женщина закинула кусок сыра в рот. Она сохраняла вежливый, почти самодовольный, вид, таким образом молча заявляя, что она здесь главная и причин для беспокойства просто не видит. Необходимая бравада при общении с дуэргарами, но момент выдался неудачный. Пока она ждала ответа, желудок её вывернулся наизнанку от понимания и отвращения. Но удача повернулась дважды. Дубинка дуэргара оставалась опущенной, а ворованный сыр не вырвался наружу.

Для вида, Бронвин улыбнулась молчаливому дуэргару и снова обратила свое внимание к лидеру группы.

— Где камни?

Он одобрительно хмыкнул, довольный тем, как она перешла к делу, а затем снял с пояса грязный кожаный мешочек и высыпал его содержимое на ладонь женщины.

Когда золотые камни потекли сквозь её пальцы, Бронвин изобразила на лице настороженное равнодушие. Хотя знала, что ожерелье необыкновенное. Драгоценные камни были цвета янтаря. Именно такие, как считалось, служили источникам жизненных сил в потерянном Лесу Миконидов. Изящная серебряная филигрань, пусть старая и покрытая множеством пятен, была сделана виртуозно, мастерски. Разумеется, ремесленником был эльф. Это был один из самых прекрасных предметов, созданных из драгоценных камней, который когда-либо видела Бронвин. Несмотря на это, от прикосновений к янтарю её пальцы покалывало. Возможно из-за того, что чувства женщины были отточены временем, проведенным рядом с древними магическими артефактами, а может быть только разыгралось воображение, но Бронвин могла поклясться, что ощутила слабое отдаленное эхо магии.

Она заставила себя снова взять ожерелье и изучить его, словно оценивая вес и цвет.

— Миленько, — признала она небрежно. — Но твоя цена слишком высока.

Лидер дуэргаров знал игры в обмен как никто другой.

— Пятьсот золотых и не медяком меньше, — сказал он решительно. — И оружие. Оба.

Бронвин ухмыльнулась.

— Там, откуда я родом, торговцы знают цену своим товарам. Но поскольку янтарь не типичный для вас продукт, я, возможно, смогу отстегнуть кое-что сверху.

— Да? Сколько?

Женщина задумчиво потянулась к одной из огромных серег.

— Я могла бы дать пятьдесят золотых и боевого топора. Нашла один хороший, двуглавый, хорошо сбалансированный для рукопашной. И для бросков. Разумеется, работа дворфов — труд очень хорошего подмастерья у отличного кузнеца золотых дворфов. Лезвие выполнено из митрала, а рукоять из полированного красного дерева со вставками граната и турмалина. Интересно?

— Хммм! — дуэргар наклонился и сплюнул. — Не используем красивые вещички. Особенно от золотых дворфов.

Бронвин не пропустила алчности, сверкнувшей в его глазах. Дуэргары были скорее мусорщиками, чем кузнецами, и ей еще не приходилось встречать того, кто не желала бы отличной дворфской работы. Она небрежно встряхнула бесценное ожерелье.

— Этот прекрасный янтарь, оправленный в новую, модную оправу на базаре уйдет за двести золотых. Я дам тебе половину этого.

Дуэргар начал было собирать слюну на новый плевок, но затем решил, что здесь уместен более драматичный жест. Он изобразил, как выхватывает нож и погружает его в свое сердце.

— Лучше так, чем принять сотню золотых! — выругался он. — Четыреста и топор.

— Топор легко можно продать за пятьсот.

— Не похоже! Но раз мы с тобой давно знакомы, давай так — топор за камни.

Бронвин фыркнула.

— Я дам тебе двести золотых. Но про топор можешь забыть.

Серый кулак дуэргара с грохотом опустился на стол. Дворф был возмущен мыслью потерять добычу.

— Дай мне топор и двести золотых — и сделка готова. Кража готова, так вернее!

Бронвин спокойно восприняла жалобы. Она ожидала протестов. На самом деле, ей казалось, что дуэргар сдался слишком легко. Возможно, следует ждать больше неприятностей — но уверенности у неё не было. Это удивило её, учитывая присутствие мальчишки-дуэргара.

— По рука, — она положила мешок на стол. — Двести золотых, плачу пятивесными платиновыми монетами. Иди сюда и пересчитай.

На сером лице дуэргара проступили отчетливые красные пятна. Вероятнее всего, он не может пересчитать этот высокий и куда более сложный курс, подумала Бронвин.

— Нет необходимости, — пробормотал он. — Ты честна.

Не без удовлетворения Бронвин заметила, что дуэргар говорил абсолютную и чистую правду. Возможно, такое случалось с ним впервые. Она ценила свою репутацию, ибо потратила много времени на то, чтобы её заработать. Обещание дано, обещание выполнено.

В нескольких словах она сказала своим клиентам, где искать вторую часть платежа.

— Топор твой, даю слово. Я не забыла, что последовало за нашей последней сделкой.

— Как и я. Мне было жаль терять Бримграмфа. Он был хорошей воинской рукой, но слишком сильно привык к этому. Не знал, когда остановиться, — невинно заявил дуэргар.

Это была самая длинная из слышанных Бронвин речей. И самая корыстная. Если бы засада, увенчавшая последнюю сделку, преуспела, этот дворф, без сомнения, потребовал свою долю захваченного. Но она провалилась и его человек погиб. Пристальный взгляд Бронвин дал дуэргару понять, что его попытка снять с себя ответственность провалилась.

— Перейди мне дорогу однажды — и я буду следить за тобой. Перейди дважды — и тебе придется следить за мной, — предупредила она.

Дуэргар пожал плечами.

— Справедливо, — согласился он.

Снова слишком легко, подумала женщина. Когда молчаливый дуэргар опустил золото в карман, Бронвин взяла ожерелье и ослабила завязки на мешке. Мешок был не обычный. Она купила его у мага из Харлуаа по цене, почти составлявшей её годовую выручку. И вещица стоила каждого потраченного медяка. Это был магический туннель, который переправлял все, что она запихивала внутрь, в хорошо охраняемый сейф. Сейф стоял в Любопытном Прошлом, её магазинчике в прекрасной части Глубоководья. Бронвин давно выучила одну простую истину о покупке редких древностей. Найти их — одно дело. Сохранить — совсем другое.

Небольшое движение привлекло её внимание и заставило замереть руку. Одолженный каменный нож зажил собственной жизнью — не слишком активной, но достаточной, чтобы наконечник указал на янтарь в руке.

Магнетид, поняла Бронвин. Нож был вырезан из камня, который чувствовал и следовал за энергией метала — или в данном случае янтаря. Дуэргар собирался выследить её и вернуть ожерелье, как только оно, по их мнению, минуют ловушки, которые она всегда оставляла, чтобы прикрыть уход.

Перейди мне дорогу дважды, мрачно подумала она. Сохраняя лицо спокойным, она поднялась со своего каменного стула. Уходя, она даже повернулась лицом, позволив парламентеру дуэргаров забрать болтливый каменный кинжал. Добравшись до устья пещеры, женщина повернулась и холодно посмотрела в глаза коварных существ, а затем бросила янтарное ожерелье в мешок. Вещица исчезла в магическом вихре. Нож закрутился в ответ, глубоко надрезая ладонь дуэргара.

Крик боли и возмущения стер ухмылку с его лица. Бронвин развернулась и