В его словах столько скрытого смысла, доступного только нам обоим. Его голос даже хрипнет в предвкушении. Я заливаюсь краской и возбуждаюсь от его слов. Хочется скорее остаться наедине и отдаться друг другу, подарить эмоции и чувства.
Вижу, как Жером борется с желанием поцеловать меня. Там, вдалеке моя семья, и им не понравится, если они увидят меня развратно целующуюся с парнем. Для них я «пай-девочка».
— солнышко, мой ангелочек! — из-за спины Жерома показывается Каин. Мой самый близкий и лучший друг на этом свете. И он гей. И негр. И Каин, как в Библии… есть в этом что-то философское и недосягаемое умом. Парень в красных брюках и белой рубашке, самый стильный в этом зале. — Дай, я тебя расцелую!
— Спасибо! Вы единственные, кто нужен мне на этом празднике. — заговорщически шепчу я, говоря истинную правду. Все остальные — лишь массовка этого праздника.
— Ты говорила, что на твоё день рождение приедет брат. — Каин подмигивает и слегка раскачивается из стороны в сторону. Ему давно хочется посмотреть на молодую копию моего отца. Он вообще влюблён в папу и лелеет мечту на шанс с Максом.
Закатываю глаза и корчу гримасу. Ни для кого не секрет, что мои отношения с братом трудно назвать даже прохладными. Мы можем бросать в друг друга только колкости, не выдерживаем присутствия друг друга больше пяти минут.
В детстве мы были очень близки и много проводили вместе времени, но потом Макс превратился в занудного парня, которого интересовали только женщины, секс и еще какие-то тёмные делишки. Его постоянно не было дома, и он всегда ходил с важным лицом и поучал меня, будто у меня в голове вместо мозга яичная лапша.
— Пойдёмте лучше танцевать!
Мы танцуем без остановки весь вечер. Жером кружит меня на танцполе с такой силой, что юбка развивается и обнажает мои ноги практически до трусиков. Он умело играет с моим телом, заставляя двигаться в такт его движениям.
Вечер проносится с невероятной скоростью. Даже не успеваю принимать поздравления, подарки, пожимать руки и целовать щеки.
Это абсолютное счастье! Стискивая руку Жерома и глядя на маму, которая смотрит на меня со второго этажа ресторана, улыбаясь, испытываю такую сильную гамму, переполняющих меня чувств, что трудно дышать.
К маме подходит отец и заключает ее в стальные объятия, вот так просто, демонстрируя всем своим видом, что это его жена, укрывает ее ото всех. Он даже с этого расстояния помечает меня своим взглядом, накрывает куполом защиты.
— Мне нужно немного побыть с семьей, поздороваться со всеми родственниками, а ты иди к себе. Илух, уже, наверное, приготовила комнату. — быстро напоминаю наш план Жерому. — В полночь спускайся в сад к домику для гостей. Я буду
Моих родителей точно никогда нельзя было назвать наивными простачками. Отец следил за каждым моим шагом очень пристально. Если остальным девочкам удавалось как-то прогуливать уроки и находить время и место на личную жизнь, то мой папаша всегда нарисовался самым фантастическим образом в ненужное время и в не подходящем месте.
Но сегодня, в этот особенный день, мне хотелось быть с Жеромом, стать настоящей женщиной. Мы любили до умопомрачения. Такая любовь один раз и на всю жизнь. Дыхание спирало в присутствии друг друга, мысли путались и подкашивались ноги.
Если бы я пришла в комнату к нему, или он ко мне, об этом бы обязательно узнали. Остаться с Жеромом в гостинице — слишком вульгарно для моего возраста и мне кажется, меня бы нашли. Хотелось, чтобы все было волшебно.
В домике в летнем саду среди свечей и душистых цветов все должно быть идеально. Так, как показывают в кино и пишут в книгах.
Сегодня я точно стану женщиной!
— Не переживай, Блонди, все будет так, как этого захочешь ты…
***— Цыплёночек, ты собираешься спать? — мощная фигура отца резко сокращает размеры моей не маленькой комнаты. Он опирается о дверной проём, рассматривая мою худенькую фигурку на кровати. Даже в этой непринуждённой позе он выглядит опасным.
Я в легком девичьем халате, пропитанном нежностью и скромностью. Под ним скрыт новый комплект нижнего белья, который предназначается для Жерома, но папе необязательно об этом знать. Для него я маленький цыплёночек.
— Да. А ты пришел прочитать мне сказку как в детстве?
— Типо того. — отец заходит в комнату и целует меня в нос. Его тёплый поцелуй согревает меня. Он проводит рукой по моим волосам и, я чувствую как внутри становится гадко от моего намерения обмануть всех. Я пытаюсь лишиться невинности прямо под его носом. — Знаешь, Вы с мамой самое дорогое, что у меня есть. Я очень сильно люблю Вас…
— Я тебя тоже, пап. — утыкаюсь носом в его каменное плечо, обводя пальцем символы, вытатуированные на руке. Вдыхаю его запах и прижимаюсь сильнее, заряжаясь энергетикой.
В детстве я думала, что Папа тайный супер герой, который сражается с нечистью, а его рука покрыта магическими рунами.
Делаю вид, что ложусь спать, переписываюсь с Жеромом, распаляюсь в ожидании нашей встречи. Все идет по плану.
В определенное время я выскальзываю на балкон и двигаюсь к летнему домику. Преодолеваю расстояние за считанные минуты. Оказываюсь у входа посреди кустов ароматных роз. Так пахнет счастье…
Уже самой двери случайно замечаю красный огонёк в метре от меня. Лишь потом разглядываю темную фигуру. На скамейке у входа сидит парень в темной футболке и брюках и курит. Его бесноватые глаза даже в темноте горят адским пламенем.
— Макс. — шепчу одними губами, внизу все ухает. Его я никак не ожидала увидеть здесь.
Я стою перед ним в халате и тапочках по середине ночи. Без телефона. У меня просто нет шансов подать сигнал Жерому. Мы пойманы с поличным. И одному Богу известно, как мой пришибленный брат поведёт себя в этой ситуации.
— С днем рождения, Сестрёнка. — он говорит медленно и хрипло, даже не удосуживаясь подойти.
— Спасибо. Мы ждали тебя вечером.
— Не хотел портить тебе праздник.
— Это был лучший подарок, который ты мог мне подарить.
Даже в темноте замечаю, как он стиснул сигарету и побелели фаланги пальцев. Брат на взводе. Мы всегда реагируем друг на друга остро, больше минуты наши дружественные беседы не длятся.
Родители считают, что виной возраст, я еще не повзрослела и не понимаю брата, но мне кажется, что он просто мудак, а они не замечают этого за ним, потому что он их сын. Слепы по отношению к тому, кого любят.
— Что ты тут делаешь? — сразу же спрашиваю я, желая поскорее избавиться от его присутствия.
— Тебя жду. — Не понимая его логики, качаю головой отрицательно,