Всего в доме я насчитала три этажа, не считая башенок, которые, видимо, носили чисто декоративное значение. Сколько же народа здесь проживало? Дом казался огромным!
— Сколько же человек здесь проживает? — вопрос вырвался сам собой.
— Семь человек. Сам барон — Натан Снежный, Касьян, со своей женой Миной, нашей кухаркой. С ними проживает сын Гурий шестнадцати лет. Он помогает родителям по хозяйству. Отец Касьяна, Иппатий, когда-то был дворецким, а теперь слишком стар, чтоб исполнять свои обязанности. Да и некому сейчас прислуживать, в поместье практически не бывает гостей, кроме кредиторов и соседа, барона Мерзякина.
Иппатий прибыл в поместье вместе со мной и молодой баронессой, и его семья до последнего остаётся преданной роду Снежных.
Ещё в доме проживает Несса, девчушке всего четырнадцать лет, родители погибли, когда на территории поместья шли бои. Их деревня сгорела почти дотла, малышку нашли в погребе, куда её успели спрятать родители. Родственников у девочки больше нет, вот я и взяла её в дом помощницей. Несса прибирается в доме, и помогает Мине на кухне и в огороде.
Вместе со мной всего семеро. Немного, но барон уже несколько лет не платит жалованье, все трудятся за пропитание и крышу над головой, хотя Касьян с семьёй давно мог податься в город, ведь он на все руки мастер. Да и Мина — отличная кухарка, ума не приложу, как она ухитряется готовить, ведь погреба и кладовые давно пусты.
Безрадостная картина складывается. Даже не представляю, как в одиночку можно прибираться в такой махине. А ещё, дом ведь нужно протопить. Сейчас, судя по всему, ранняя весна, но ведь зима здесь, наверное, тоже бывает. Эх, нужно бы поскорее узнать о мире, в который я попала.
Нянюшка, конечно, многое может рассказать, но некоторые вопросы я не могу задать даже ей, иначе она заподозрит неладное. Пусть я могу забыть само поместье, это можно списать на то, что последний раз была в усадьбе много лет назад ещё ребёнком, но какие здесь времена года я-то должна знать!
Интересно, здесь есть библиотека? И умею ли я читать? Вроде, Каталине нанимали учителей.
Пока все эти мысли хороводом проносились в моей голове, карета остановилась у широкого каменного крыльца. В нетерпении, задрав юбку длинного платья, я первой выбралась из повозки. Обернулась, подавая руку нянюшке. На её лице сначала отразилось недоумение, она помедлила, но руку протянула.
Расправляя одежду, пробормотала:
— Никогда больше так не делай, ты — баронесса, тебе по этикету не положено!
— Плевать на этикет, ты для меня — единственный близкий человек. К тому же нас здесь никто не видит.
Нянюшка только недовольно покачала головой, поджав губы.
Касьян выложил из кареты наши пожитки в виде старенького саквояжа, и взяв лошадь под уздцы, повёл её за дом.
Я, было, уже потянулась к ручке саквояжа, но нянюшка строгим голосом окрикнула.
— Не смей! Тебе не положено!
Да что ж такое! Я понятия не имею, что мне по этому самому этикету положено, а что категорически нельзя.
В это время на ступеньках показалась худенькая девчушка в длинном сером платье и белом передничке. Она перескакивала через ступеньку, рискуя свалиться с лестницы, на ходу выкрикивая:
— Аграфена Гавриловна, Аграфена Гавриловна, беда! Беда у нас приключилась!
Девочка, запыхавшись, подбежала к нам, с интересом окинув меня взглядом, и снова запричитала:
— Аграфена Гавриловна…
— Несса! Поздоровайся, как положено, с госпожой баронессой! — нянюшка одёрнула девчушку.
Под её строгим взглядом та выпрямила спину, расправила плечи и присела в поклоне, приподнимая пальчиками край юбки. Я кивнула ей в ответ. Как же сложно с этим этикетом!
Сама с интересом рассматривала девочку. Так это и есть та самая Несса, наша горничная? Худенькая фигурка, рыжие кудряшки спрятаны под белый чепец, симпатичное личико усеяно веснушками. Через пару лет эта малышка обещала превратиться в настоящую красавицу.
— А теперь рассказывай, что у вас здесь приключилось?
Нянюшка не сводила с неё строгого взгляда.
— Беда, беда приключилась!
Несса вновь затараторила:
— Аграфена Гавриловна, барин наш убился!
Сложенные перед собой на животе руки нянюшки дрогнули, а Несса не замечая ничего вокруг, всё так же тараторя, продолжила:
— Намедни полез в погреб за вином да с лестницы то сверзился! Ушибся сильно. Мы его с тетушкой Миной едва наверх вытащили, а потом Гурий подоспел, до дивана в малой гостиной помог его донесть. Так барин до сих пор в беспамятстве.
Нянюшка всплестнула руками и поспешила вверх по ступеням, приговаривая:
— Да что ж такое, на день нельзя оставить. Как дитя малое! И зачем его в погреб понесло? Там уже как два года ни капли вина не водилось!
Несса, подхватив саквояж, поспешила за нянюшкой, мне ничего не оставалось, как пойти следом. Каменные ступени холодили босые ноги, так и обмотанные тряпками, реквизированными на постоялом дворе. Перво-наперво нужно озаботиться обувью, так и простыть не долго.
Одна из широких створок двери была приоткрыта, я прибавила шагу, стараясь не отстать от идущих гуськом нянюшки и Нессы. За дверью, в небольшом, совершенно пустом помещении с мраморным полом было холоднее, чем на улице. Зябко передёрнула плечами и зашагала ещё быстрее.
В большой гостиной первое, на что обратила внимание, огромный в полстены камин. Порядком вытертый ковёр, пара кресел и небольшой столик намекали, что хозяева любили проводить здесь своё время.
Ещё несколько диванов с выцветшей обивкой, да пара этажерок — всё, что осталось от былого убранства залы. Кое-где на стенах можно было заметить светлые пятна, вероятно, там висели портреты.
Засмотревшись, чуть не упустила из виду фигурку Нессы, мелькнувшую за очередной дверью. Приподняв руками юбку, побежала за ней, и плевать на этикет — меня, всё равно, никто не видит.
За дверью оказался широкий коридор с множеством дверей. Ближайшая была приоткрыта, за ней слышались голоса нянюшки и Нессы. В нерешительности замерла, за этой дверью находиться человек, которого я должна называть своим отцом.
У меня возникло двоякое чувство, я никогда его не видела, но всё же он был родителем девушки, тело которой я сейчас занимала. Пусть он не любил её, сослал с глаз долой в монастырь. С другой стороны, теперь моя жизнь будет полностью зависеть от этого человека, стыдно признаться, но я даже обрадовалась, услышав, что с бароном приключилась беда.
Нет, я не настолько кровожадна, и никому не желаю смерти. Пусть с ним всё будет хорошо!
Пересилив себя, я проскользнула в приоткрытую дверь. Малая гостиная действительно оказалась совсем небольшим помещением, в котором явственно чувствовался запах застарелого перегара и немытого тела.
Над диваном, стоящим у окна, склонились нянюшка и Несса. Подошла ближе. Лежащий там мужчина мало походил на живого человека. Очень худой, но с опухшим одутловатым лицом. Под глазами серые тени,