— Нет, — отрезал Альросский. — Хочешь — умирай. Но не здесь.
На глазах Алиа появились слёзы. Ридерик смотрел на девушку, но не испытывал жалости. Скорее — досаду и раздражение. От прилипчивости «любимой» без чувства собственного достоинства хотелось отмыться. И все же этот последний день навсегда отсечёт прошлое от настоящего. Будущего не было, но оставалась надежда.
Магический пересмешник отделился от плеча дракона и выскользнул в приоткрытую дверь. Саяна проконтролирует отъезд «любимой». Он не выйдет её провожать.
— Прощай, Алиа, — произнёс Ридерик и оставил девушку.
Видеть женские стенания не было никакого желания. На сердце разливался холод, покрывая душу ледяной неприступной корой. Та, кого он хотел, не желала его. А то, что Ева ответила недоверием на недоверие, отравляло кровь. Хороши они оба. И поговорить нет возможности.
Ридерик вышел на дворцовую площадь. Дворовые только закончили ремонт, вымостив площадку новёхонькой плиткой, привезённой в подарок от Каменного. Каждый брусочек был выточен с особой тщательностью, но дракон видел неровности и шероховатости материала. Нет ничего идеального. Ни в этом мире, ни в любом другом.
Альросский поднял руку ладонью вверх, создал над ней маленький снежный торнадо. Вихрь закручивался по спирали, радуя глаз. Он успокаивал, повышал концентрацию. С каждым днём стихия сливалась с Ридериком и слушалась его всё лучше. Магический потенциал нарастал, превращая мужчину в одного из сильнейших колдунов Раниндара.
Нет бы радоваться трансформациям, ведь он так этого хотел! Но думать, что сумеешь контролировать любовь, — глупо. Всю абсурдность прежних мыслей дракон прочувствовал как никогда, вобрав в себя глубину и пронзительность ноющей боли.
Ридерик закрыл глаза, наслаждаясь тишиной и смирением, когда лёгкое и тонкое веяние коснулось его губ и лица. Нежное, как прохлада лепестков эдельвейса с ароматом солнечного, чуть горчащего мёда.
— Ев-ва-а, — радостно выдохнул Ридерик.
Ошибка исключена. Она!
Невыразимая лёгкость и счастье нахлынули и растворились вместе с исчезновением призрачной дымки, чтобы вернуться с утроенной силой. Альросский расплылся в улыбке, не веря обретённому счастью.
— Снежинка, — тихо прошептал он, боясь спугнуть нежность любимой. — Вспоминай меня чаще. Скучай.
Зов был услышан, ниточка проявилась. Любимая сама не заметит, как быстро встретится с ним. Дело за малым — укрепить связь, создав между мирами надёжно защищённый от огненной стихии портал.
Глава 2
Наслаждаться жизнью очень легко. На самом деле для этого нужно не много. Вдохнуть свежий воздух ранним утром, распахивая окно. Почувствовать на коже капельки прохладной воды после бодрящего душа. Заварить чай с мятой и лимоном и с удовольствием вкусить его аромат за завтраком. А может, прочувствовать все оттенки спелой малины, вишни или осенней сладости яблока, разминая нежную мякоть во рту. Быть счастливой не трудно. Достаточно просто жить настоящим, получая удовольствие от каждой отпущенной минуты, уметь и хотеть видеть радости в мелочах.
Ключ привычным движением повернулся в сердечнике, и дверь в квартиру открылась. Я зашла домой, с наслаждением вдыхая тонкий запах утреннего кофе. Аромат сохранился спустя несколько часов. Вот уже второй день, как я превратилась в полноценную самостоятельную личность. Хотя доктор Мальдин сказал, что будет наблюдать меня ещё минимум месяц, как уникальный в его практике феномен. Что он нашёл такого уникального во мне, я не знала. Да и не стремилась к познаниям, предпочитая любопытству неведение и крепкий сон.
Мой уютный диванчик с расшитой думкой и клетчатым пледом, небольшая горка с любимыми книгами и милыми сердцу безделушками, столик, за которым я работала, рисуя на камнях... Я окинула взглядом зал. Дворцовые покои и роскошь — это хорошо, но какое счастье жить свободной женщиной и чувствовать независимость в привычной родной обстановке!
Удобно устроившись на диване, я вытянула ноги и закрыла глаза. Господи. До сих пор не верится, что я дома. Не в средневековье, не в клинике для умственно отсталых и душевнобольных, нуждающихся в реабилитации. А просто дома, на планете Земля ранней осенью.
Если честно, Евке сильно повезло. А вместе с Евкой — и мне. Страшно представить, что могло случиться, окажись девчонка более глупой или болтливой. Но обошлось. И всё же лучше расставить мысли по порядку.
Спустя несколько часов после моего исчезновения обезумевшую от страха девушку, выскочившую из леса на трассу, чуть не сбила машина. Водитель рассказывал, как сильно ругался, когда вытащил практически из-под колёс странное существо в длинной ночнушке. Пытался выяснить у Евки кто она, что здесь делает, но в ответ слышал нечленораздельное мычание, в котором угадывалось: «Не бейте. Пощадите».
Истерика девушки водиле совсем не понравилась. Мужчина оказался решительным. Недолго думая, затолкал Евку в машину и отвёз в ближайший пункт полиции, где сдал успешно властям, написав объяснительную.
К счастью, моя замена повела себя благоразумно. В силу ли собственного ума, или под влиянием обстоятельств от страха, но Евка замолкла. Совсем. Просто онемела и ушла в себя, сидя в приёмнике до выяснения личности. Документов-то у крепостной отродясь не водилось, а люди в форме у иномирянки доверия не вызывали.
Пока Евка «осваивалась» в новом мире, Эрик вернулся с чехлом на место, где оставил меня. И, разумеется, не нашёл. К машине я тоже не выходила, мобильник упрямо молчал, скудно отвечая голосом оператора, что абонент находится вне зоны доступа. Ругательства Эрика и крики водителя в ночи запросто могли напугать Евку и заставить её бежать куда глаза глядят, спасаясь от «неадекватов».
Дальше всё было просто. Эрик сообщил маме. Та быстро позвонила моей сестре, они вместе обратились в полицию. «Меня» довольно быстро нашли. Увиденный результат ни маме, ни Ольге не понравился. Молчание, слёзы, страх в глазах — всё указывало на явный психологический шок.
Бедный Эрик! Ему досталось. Ну и не только ему. Мужики клялись и божились, что ни при чём и мне никоим образом не вредили. Им вскоре даже поверили, но Евку пришлось отправить на лечение в «санаторий». Специфический, частный, на всякий случай. Понаблюдать.
Так как Евка не бузила и вела себя очень смирно, стало понятно, что она не представляет опасности для других. Потому никаких санитаров и смирительных рубашек девушка не видела, психотропные таблетки не пила. Только лёгкое успокоительное и беседы с психологом в попытке выяснить, что всё-таки произошло. К сожалению мамы и отдела расследования Евка ничего толком не вспомнила. То ли правда случился провал в памяти, то ли прикинулась дурочкой.
В её карту вписали диагноз — амнезия — и порекомендовали маме подержать дочку под наблюдением месяц-другой. Мама согласилась и заплатила деньги за проживание в частной клинике. Она очень за меня переживала.
Ну а когда мы с Евкой поменялись местами, память к пациентке вернулась. Частично. Ведь что со мной произошло в последние два месяца