Часть 8

Репетиция с Давидом прошла вполне успешно, по крайней мере, два новоиспечённых актёра друг другу понравились: никто не запнулся и слова не перепутал.

Час «Х» стремительно приближался. Волнение Милены нарастало. В коморке гримёров она немного отвлеклась, разглядывая краски и косметику: разноцветные баночки и тюбики казались интересными, а различных кисточек тут было больше, чем у маститого художника.

Когда Милена взглянула в зеркало, то ахнула: оттуда на неё смотрела воинственная девица ангельской наружности. Как можно было сотворить такого «ангельского воина» она не представляла. Теперь её восхищение переместилось с тюбиков на гримёров.

Милена какое-то время не могла оторвать взгляда от себя в отражении. Девушка была хорошо сложена от природы, а занятие спортом только подчёркивало достоинства; ростом чуть выше среднего; с приятной внешностью; с красивыми губками бантиком; с голубыми глазами, в которых словно брызги, легли янтарные крапинки; с тёмно-русыми, ближе к кофейному, волосами. Но сейчас на неё смотрела миловидная девица с длиннющими ресницами, необычной причёской собранной из нескольких диковинных косичек на макушке, причём часть волос так и осталась лежать на плечах. Парикмахер нанесла на волосы какой-то волшебный раствор, отчего они стали казаться темнее и блестели, будто бриллианты или капельки росы в сентябрьской паутинке. В целом, Милена была собой, но уж очень эффектной и непривычно ангельски-нежной, хотя мастерский макияж глаз создал как раз таки обратный эффект – взгляд стал воинственным, уверенным.

- Камера! Мотор! – проговорил монотонный голос, ставший уже привычным.

Сцена разыгрывалась на фоне того самого зелёного хромакея, что означало наличие первоклассных спецэффектов в будущем. Алекс, Эндрю и тот волосатый парень по имени Даниэль пообщались лично с каждым актёром, задействованным в съёмках этого эпизода. Вопросов не осталось, каждый знал, что от него требуется.

Гримёры также поколдовали с Романом и Есенией: парочка выглядела так, будто пережила апокалипсис. Порванная грязная одежда, нарисованные синяки и ссадины, страшное ранение в плечо у Глеба, а ещё растерянные взгляды и безнадёга на лицах – это уже профессиональное актёрское колдовство самих звёзд.

Несмотря на то, что у Милены было всего четыре фразы, их разделял пополам временной промежуток.

- Тоня!!! – кричит Глеб так, что закладывает уши.

- Я не могу… - плачет девушка, указывая на кучу досок, которыми её придавило.

- Так. Давид, ты выходишь вон оттуда, - Эндрю был собран и сосредоточен. – Потом спецэффекты сделают твоё появление эпичным, - дежурно проговорил он.

Демон усмехается и идёт мягкой поступью. Его куртка колышется на ветру…

- Стоп! – подал голос Алекс. – Ветер где? Где ветер, я спрашиваю? Фьюуууу! – изображал он ветер, поторапливая ответственных за ветер людей. – Да не справа, а слева он должен дуть! Со стороны пролома в стене!

… его куртка колышется на ветру.

И без того хрупкая Тоня сжимается в комок. Но убежать не может: нога зажата досками как тисками.

- Пожалуйста! Не трогай её! – срывается голос у Глеба.

- Стоп! Блин! Я сейчас навернусь отсюда! – возмущался Голдовский. Он висел, держась за выступ, а вернее, стоял на выпирающей доске и делал вид, что висит. – Доска постоянно из-под ног уезжает. Такими темпами я реально тут повисну скоро.

Чумазая и заплаканная «Тоня» начала хихикать, а вслед за ней и «злобный демон».

- Есения! Давид! – пытался призвать их к совести Эндрю. – Алекс! – он перевёл взгляд на племянника, который тоже расхохотался, представляя Романа Голдовского висящим на высоте около пяти метров и болтающего ножками.

Монтажник поправил доску, и та стала устойчивее.

- Мотор!

- Кто - вы, а кто - я! – надменно говорит демон и сверху вниз смотрит на испуганную Тоню (на её лице нет ни намёка на предшествующий моменту смех). – Вы жалкие. Меня уже не остановить.

- Интересно, о чём Давид думает сейчас, чтобы так классно вжиться в роль? – шёпотом проговорила Регина Алексу, который сбежал подальше от дядюшки после своих «смешков».

- О том, что покупатель сказал ему, что он его обвесил, - прошептал второй режиссёр и тихо захихикал.

Регина зажала рот ладонью и учащённо задышала, боясь засмеяться.

Демон переводит взгляд на Глеба, и выступ начинает обрушаться, таща парня за собой вниз.

Техника сработала отлично: ощущение полёта имеется.

- Милена, твой выход! – это слова Алекса.

Сердце девушки стучало то в пятках, то в висках. Она не предполагала, что этот момент будет столь волнительным. И как только Есения и Роман могут быть столь безмятежны и непосредственны?

Милена встала на исходную позицию у зелёной стены.

- Найди себе равного противника! – уверенно и ровно говорит ангел Милена, движением руки останавливая полёт Глеба и мягко приземляя его на пол. Он тут же спешит вызволять любовь всей своей жизни из-под кучи досок.

Роман кидает Милене круглую пластиковую ерунду зелёного цвета, а та ловит. Впоследствии вместо этого предмета будет «компьютерная переливающаяся всеми цветами радуги красота».

- Ты?! Что тебе нужно? – выплёвывает фразу демон.

Давид на мгновение расслабился, и его глаза выдали улыбку. Разговаривать с Миленой в таком тоне и о подобных вещах всё же оказалось трудно.

- Идём дальше! Отлично! – шепнул Алекс и дал отмашку продолжать.

- Я всегда буду защищать людей, - непоколебимо говорит ангел, а Тоня и Глеб с надеждой на неё смотрят.

- Снято!

- Ура! – голос Регины был громче всех.

- Я запорол дубль! – расстроено выдал Давид. – Чуть не заржал!

- То, что надо! – Алекс ободряюще хлопнул его по плечу. – У героев потом романтика будет, дай бог доживём, поэтому твоя скрытая радость была уместна.

- Да?! – сразу повеселел продавец фруктов. Алекс кивнул и с довольным видом ушёл дальше руководить процессом.

- Трусишка! – издевалась над Романом Есения. – Как можно бояться упасть с такой страховкой? – девушка покрутила в руках увесистый ремень с бесцветными, словно сделанными из полиэтиленовых пакетов, канатами.

- Страховка тоже может подвести, - буркнул тот, стряхивая с головы мусор от разрушенного выступа.

К Милене подскочил Даниэль:

- Вы готовы снимать сцену со взрывом? – уточнил он,