— Ясно. Нашла актера?
— Нет. Никак. Кажется, я завалю проект. Холли меня возненавидит.
— Глупости. Времени достаточно, ты все успеешь, — приободрила Олсен и поправила ей прическу: небрежно уложенный на макушке пучок.
— Да, конечно, — согласилась Уитни, отметая гнетущие сомнения. — Ты права, все будет хорошо. — Она покачала головой, удивляясь собственному занудству, и настроилась провести остаток субботы в беззаботной легкости.
Когда гости в саду начали играть в фанты, она оживилась и сговорилась с подругами, чтобы дали ей задание: выбрать в саду розу и подарить самому привлекательному парню.
Чейзу, конечно же.
Уитни взялась за дело с энтузиазмом. Стараясь не бросать жалостливые взгляды на молчаливого Криса, который стоял в стороне, она заприметила узорные ветви роз, которые красиво вились вдоль высокой зеленой изгороди. Смело взобравшись на белую стремянку, опутанную цветами, Уитни с безрассудным упорством потянулась за идеальной пепельно-голубой розой.
— Осторожнее! — раздалось за спиной.
…еще чуть-чуть, уже почти…
Кряхтя, она обхватила ладонью бутон:
— Есть!!! — и в этот момент рядом возник вихрь из дикого кота и сибиркой хаски с выводком щенков. Они мчались напролом. — Ох! — Стремянка пошатнулась, каблуки Уитни соскользнули с перекладины. Крик застрял в горле, горячей волной пробрало до основания, пока летела вниз, обреченная. И вдруг чужие руки поймали ее и удержали, поставив на землю, как куклу.
— Цела? — раздался строгий голос Паркера.
Уитни застыла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Она онемела от неожиданности, только сердце глухо стучало, пытаясь вырваться из груди; ему вторили удары другого сердца, которое билось рядом, спрятанное под слоями смокинга. Напуганная, Уитни тяжело сглотнула и неуверенно шепнула:
— Да. А ты?
— Жив. Благодарю.
Сильные руки продолжали крепко обнимать ее за талию, и прикосновение волновало, делало уязвимой, ранимой, какой-то… чересчур живой, чувствительной до безобразия. Бессильной… Это от неожиданности, конечно же. Не ожидала, что придется обнимать Паркера средь бела дня вот так, без предупреждения, без боевого настроя.
Первый раз в жизни они трогали друг друга, и это было… странно.
Темно-карий взгляд Принца казался до того удивленным и одновременно злым, что Уитни испугалась еще сильнее — и этого взгляда, и собственных ощущений. Она не понимала, что происходит. Помешательство какое-то. Паркер казался огромным, он был почти на голову выше даже сейчас, когда она стояла на каблуках у зеленой изгороди, оплетенной цветами…
Цветы, фанты. Задание!
Люди смотрят.
Бутон пепельно-голубой розы, который она-таки оторвала, прожигал ладонь. Сморгнув наваждение, Уитни судорожно затолкала трофей в нагрудный карман смокинга рядом с элегантной бутоньеркой. Пусть берет, пусть забирает и проваливает. Потому что на мгновение — всего на короткий безумный миг — Паркер и правда показался самым привлекательным парнем на свете.
С ума сошла от потрясения.
Через силу Уитни оставила розу в покое и затравленно прижала ладони к крепкой мужской груди, не зная, куда деть руки, не зная, что вообще дальше делать и как жить. Паркер тоже словно потерялся во времени и пространстве: стоял, словно статуя, и обнимал ее.
— Майлз…
— М-м? — промычала она, вскидывая голову и проваливаясь внутрь чужого взгляда. Ей даже показалось, что она слышит звук этого провала: словно шар для боулинга покатился по дорожке и исчез.
Они смотрели друг другу в глаза и не могли разорвать эту дикую, ненужную, абсурдную связь.
Спасла музыка. Тягучая мелодия заполнила теплый июньский воздух и вывела из транса.
— Потанцуешь со мной? — предложил Крис севшим голосом, все еще не отпуская ее, и Уитни кивнула, шокированная и его приглашением, и своим согласием. Она едва переставляла ноги, и не получалось собраться с мыслями. Стоило бы спросить его о чем-нибудь нейтральном, но о чем? О бизнес-колледже разве что.
— Как учеба в Лондоне?
— Окончил с отличием, благодарю. Я уже две недели дома, в фонде Паркеров с делами разбираюсь.
— И надолго ты приехал?
— До конца лета.
— Ммм. — От напряжения больше ни единого слова вымолвить не получилось. Время как нарочно замедлилось, и каждая секунда натягивала вены, словно наматывая на часовую стрелку. К тому моменту, когда романтическая песня наконец оборвалась, Уитни готова была биться током.
Ладони Паркера словно бы нехотя соскользнули с ее талии, перестав истязать. Но он медлил, не уходил: поправил серебристые часы, одернул белоснежную манжету из-под черного рукава и открыл рот, чтобы сказать нечто явно скучное.
— Крис! На минуту, — окликнул его Тони, и Паркер раздраженно вздохнул, бросая грубое:
— Что?
— Кое-что, — настойчиво произнес жених, и Уитни молча поблагодарила кузена. Выдавив улыбку, она размяла пальцы и сбежала в дом, чтобы перевести дух, пересекла приемный зал и остановилась в коридоре. Прислонившись спиной к стене, Уитни шумно выдохнула, коря себя. Бо-о-о-же. Двадцать три сорта роз в саду, а полезла высоко под небо выбирать, потому что хотелось самую красивую.
— Майлз, ты в порядке? — раздался строгий вопрос, и сердце оборвалось.
Какого черта?! Зачем этот робот увязался следом?
Она досчитала до трех и повернула голову, в панике глядя на Паркера. Он больше не казался манекеном, а все из-за выражения лица: черты правильные, точеные — а тоска во взгляде. Тоска и непонятная злоба. Снова сочувствие нахлынуло.
Вжавшись в стену, Уитни тихо сказала:
— Мне жаль, что Сиенна выходит замуж.
Губы Криса дрогнули в холодной усмешке.
— Ты решила меня пожалеть?
— Да. Ты ведь меня пожалел на Рождество. Моя очередь.
Он наградил ее тяжелым взглядом, а потом — шаг, шаг…
— И? Как ты обычно жалеешь парней?
Издевается. Обиделся, значит.
— Да ну тебя. — Она покачнулась вперед, собираясь уйти, но Крис уперся рукой в стену, отрезая путь. Уитни дернулась в другую сторону, но наглец пресек и эту попытку, поймав в капкан. Дыхание захватило. И снова она не могла шелохнуться, словно одурманенная, лишь вскинула голову и против воли уставилась на его губы, уловив знакомый аромат горького шоколада.
Обалденный аромат.
— Розу ты мне тоже из жалости отдала? — наседал Паркер непонятно зачем. Уитни и хотела бы ответить, но не могла. Не могла соврать сейчас. А правды он от нее не дождется. Но ее молчание возымело обратный эффект. Усмешка сползла с мужских бледно-розовых губ, во взгляде Криса промелькнуло недоверие.
— Майлз…? — Напряженная вопросительная интонация в его хрипловатом голосе послала жар по телу.
— Что? — опешила она. Взглянула в карие глаза — и утонула в темном омуте. Снова. Раз — и на дно. Словно в душу ему упала. Или это он — в нее.
Паркер медленно убрал одну руку от стены и коснулся ее лица, невесомо очертив контур щеки. Спустил ладонь на шею, поглаживая большим пальцем, и склонился еще ближе, опаляя дыханием:
— У тебя пульс частит.
— Это от неуверенности в завтрашнем дне, — с трудом выговорила она, болезненно ощущая, как снова до предела натягиваются вены.
Крис не поддержал ее жалкую попытку свести разговор к шутке. Он коснулся губами ее скулы и выдохнул:
— Уитни…
И то, как интимно он произнес ее имя, вскружило голову. Не было желания спорить, осталось только… желание. Но