– Ваше величество, – обратился к королеве Джордан. – А тетка, значит, так и останется безнаказанно жировать в двух домах?

– И что я могу поделать? Я же теперь подданная Ледонии, – развела руками Тэйла и вопросительно посмотрела на Даниона. Король утвердительно кивнул.

– Кузя, а как с такими хозяевами живется домовым? – решила прояснить ситуацию девушка.

– Думаю, эти домовые уйдут, если уже не ушли, – грустно ответил малыш.

– А ты не можешь их найти?

– Да запросто! Позвать? – обрадовался домовеныш.

– Конечно.

– Я быстро! Леший, присмотри! – исчезая, крикнул Кузя.

Не прошло и минуты, как на столике, не убранном еще после ужина, появились трое домовых. Кузя привел с собой двух ухоженных мужичков с окладистыми бородками, чем-то напоминающих Зипуна.

– Появитесь для всех! – приказала видящая, и по поляне пронесся удивленный вздох.

Столько событий за один день! Увидеть сразу троих домовых! Чудеса, да и только!

– Госпожа, – с уважением поклонились домовые Тэйле.

– Хозяин! – радостно воскликнул один мужичок, заметив мальчика. – Ты живой!

– Живой, – сказала Тэйла. – Только потому, что мы его нашли. А ваша хозяйка, наверное, спокойно пьет чай с плюшками, и совесть ее не мучает.

Домовые склонили головы.

– Так мы уже ушли. Кузьма нас в дороге догнал.

– Вы всем объясните, что бывает, когда домовой добровольно уходит из дома, – приказала видящая.

– Когда по своей воле уходит, дом долго не живет. Через месяц осыпается прахом. И дом, и все, что в нем, – объяснил мужичок.

– Так что же получается, – обрадовался Джордан, – сейчас у тетки два дома, а через месяц – две кучки праха?

Домовые важно кивнули. Мужчины радостно заулыбались.

– Вы главного не знаете, – строго сказал Кузя. – Домовые тоже погибают.

– Нет! Не надо! – вдруг вскинулся мальчишка, размазывая по щекам слезы. – Пусть тетка живет в двух домах! Пусть живет! И вы живите! Дедушка умер, а вы… не надо! Я не хочу, чтобы умерли домовые из-за меня. Нет!

– Тихо, тихо, – девушка прижала к себе захлебывающегося слезами ребенка, – никто не умрет. Никто.

Насилу успокоив малыша, королева обвела взглядом поляну. Мужчины выглядели подавленными, мэтр Бирон утирал слезу.

– Остаться мы не можем, никак не можем, – пробормотал домовой.

– Ну почему? – всхлипывая, обреченно спросил Берт.

– Я объясню. Вот посмотри на рыцарей. – Тэйла обвела рукой поляну. – У каждого из них есть оружие, и если нападут враги, они будут защищаться и убивать. Есть еще наемники, они убивают за деньги. А есть вообще палач. Но у них такая работа. Палач каждый день казнит людей, работа у него такая. Но дома он милейший человек. Может, стихи пишет или семьянин хороший. И домовому даже в голову не придет покинуть его дом. Домовому хорошо живется у палача. Потому, что подлости у этих людей нет. А твоя тетка специально придумала, как убить ребенка. Ради лишнего дома! Вынашивала план. А потом отвела в лес и собственноручно привязала к дереву, обрекая на смерть. Подлая она, гнилая. Не могут домовые оставаться в таком доме, все равно зачахнут.

– Но я не хочу, чтобы они умирали, – упрямо сказал мальчик.

– Никто и не умрет. Я запрещаю вам умирать! – строго посмотрела на домовых королева.

– Как же быть-то? Как жить-то? – вытаращили глаза мужички.

– Не знаю. Живите, и все! – припечатала видящая и, подумав немного, спросила: – Вот скажите, в новом доме сразу появляется домовой?

– Нет, госпожа. Лет через десять, двадцать, а то и все тридцать. У нас там сложно все.

– Ну, значит, нужно найти вам новый свободный дом.

– Как же найти-то?

– Вот сейчас и найдем! – пообещала Тэйла и обвела поляну взглядом. – Рыцари, кто из ваших знакомых построил недавно дом?

– Я! Я сыну недавно дом построил, – подскочил один из мужчин. – Он женился, ребеночек скоро будет. Сын у меня хороший, трудолюбивый, и жена у него рукодельница, такие пироги печет!

– А у меня брат недавно дом построил, – встрял Жокар. – Брат у меня хороший, и жена у него хорошая, двое детишек уже.

– Ну вот, разве у таких рыцарей могут быть плохие родственники? Сыновьям дома строят, невесток хвалят, – улыбнулась Тэйла. – Решайте! А за Бертика не беспокойтесь, он под моей опекой. Доберемся до дома, будете в гости к нам приходить.

Домовые заулыбались, а Кузя уже сидел на плече рыцаря и диктовал ему ритуальные слова:

– Я, Сиер Ольвовил, от имени моего сына, приглашаю тебя, домовой, быть хозяином в его доме.

– Я, Жокар Тарос, от имени моего брата, приглашаю тебя, домовой, быть хозяином в его доме.

– Согласен! – хором ответили домовые и исчезли.

Мужчины удивленно загомонили. Куда делись?

– Куда, куда, – усмехнулся Кузя, – куда пригласили! Уже новые дома обживают, не сомневайтесь. И не обижайте своих домовых, мужики.

– А мы в казарме живем.

– Значит, казарменного не обижайте! – припечатал домовенок.

Мужики присвистнули и почесали затылки.

– А ты, мэтр, на все свои вопросы ответы получил сегодня? – не унимался Кузя.

– На многие, – довольно ответил маг. – Вот еще бы с разумной вороной поближе познакомиться!

– Перр-ребьешься! – прилетело с ветки.

По поляне разнесся веселый смех.

– Эх, хорошо! Злая тетка наказана, домовые пристроены, а у меня теперь есть свита, – подвела итог дня королева, обнимая повеселевшего мальчишку. – Темнеет, пора спать.

Мужчины засуетились и начали готовиться ко сну. Почему-то у каждого неожиданно находился лишний тюфяк. Улыбчивый Стэн скромно поинтересовался у домового, не нужно ли чего для ее величества, все равно ему столько не надо, рыцарь вообще на голой земле спать может.

– Эх, хозяйка, – сокрушенно покачал головой Кузя, – сколько добра пропало в обозе! Просторный шатер, походная кровать, зеркало во весь рост, ковер и даже… ночная ваза.

– Ой! – театрально вскинула руки королева. – И как же я теперь в лесу и без ковра? Лишили, всего лишили! Все, что нажито непосильным трудом! Вот ведь разбойники!

Берт смотрел с сочувствием, приоткрыв ротик, и не понимал: это шутка или серьезно?

– Они тебя и фрейлин твоих лишили, – продолжал причитать Кузя, у которого прорезалось чувство юмора. – Кто ж тебя переоденет? Кто ж переобует? Кто ж настоечки мэтра Хромуса подольет?

Кузя веселился, не забывая при этом высыпать из пространственного кармана тюфяки, подушки и одеяла. Скоро вся поляна превратилась в гору. Мужчины, не хуже Берта, пооткрывали рты.

– Вот это хозяйке постелем, это тоже хозяйке, это тоже, это хозяину… Хозяйка, тебе рядом с хозяином постелить?

– Ну, если он не храпит.

– Да полог тишины поставлю, делов-то!

Так весело рыцари его величества не укладывались спать никогда. Кузя сообщил им, что они хорошие, добрые, последнее отдадут, но, пока они находятся под его покровительством (вот мелкий обнаглел!), спать на голой земле не будет никто. И одарил тюфяками и одеялами всех.

– Кузя, – восхитилась королева, – какой ты хозяйственный! Половину гелуронского дворца вынес.

– Обижаешь, хозяйка. Больше!

Король Ледонии наблюдал, как дурачится его королева со свитой, и в душе его рождалось неведомое ранее чувство. Как будто он – дома. Нет, не в огромном холодном дворце, где он и свои покои не ощущал домом, а как-то совсем по-другому. Дом не там, где ты проживаешь, дом там, где тебе хорошо. Вся поляна стала маленьким, но таким уютным домом. И все больше замирало сердце – как везти зеленоглазую девочку туда, где царит властная, не признающая чужого