С трудом справившись с хитрой застежкой плаща, я подошла к решетке.
- Мастер Норри, - обратилась к старшему, - Благодарю вас за снисходительное отношение, но заковывать себя в кандалы не дам. Могу обещать не причинять вреда ни одному гному, если только он не будет причинять мне вреда, - и неожиданно добавила. - Adire sacramentatu jsuaru volare.
На что тот крякнул, огладил бороду, но, покачав головой, возразил:
- Нерушимыми клятвами разбрасываешься девочка. По правилам тебя еще вчера следовало бы заковать, но мы пожалели, слишком потерянной выглядела. К тому же сразу выяснилось, что ты клиричка, а я, в отличие от некоторых, добро помню, - он бросил косой взгляд на стоящего рядом товарища. - Теперь извини, порядок есть порядок. Хочешь, не хочешь - руки подставляй. Давай по-хорошему, иначе стражу придется звать, а они у нас сама знаешь какие.
Я бросила хмурый взгляд на гнома и, просунув руку через решетку, опустив на стоящую вплотную к ней наковальню. Черноволосый принес раскаленную жаровню, на углях которой рдели уже заготовленные штырьки. А потом поднял с пола цепь и надел на мою руку разомкнутый железный браслет, соединил его концы, ловко вставил раскаленную клепку и за два удара расплющил ее. Затем плеснул из кружки на пока еще багровый металл; вода зашипела. Подергал браслет, свободно висящий у меня на запястье, проверил, крепко ли держится, а потом буркнул:
- Другую.
Я с каменным лицом убрала внутрь камеры закованную руку и нехотя протянула вторую. Мастер Норри и второй гном стояли и спокойно смотрели за работой чернявого. Когда все было закончено, я затянула соединенные цепью руки и, разведя их в стороны, подергала, как бы проверяя на прочность. Свободы мне оставили всего ничего - чуть больше тридцати сантиметров.
- Ноги будем? - поинтересовался у мастера черноволосый гном.
После этих слов я недобро посмотрела на него.
- Нет, если клиричка повторит клятву, - качнул головой Норри.
Я же смолчала, с трудом задавливая в себе желание, послать их подальше.
- Иначе позовем стражей, - предупредил меня Дарин, оглаживая ручку молота.
- Пока я нахожусь с вами, не причиню вреда ни одному гному, если он не причинит его мне. Adire sacramentatu jsuaru volare (Даю клятву, которая нерушима), - нехотя выдала я, чуть подкорректировав текст из вредности. Теперь чтобы я не начала буянить, им постоянно придется находиться возле меня.
Впрочем, от мастера и его подчиненных не укрылась моя каверза. Норри хмыкнул в бороду, а вот Даррин сначала нахмурился, а потом скривился, будто бы откусил недозрелую падалицу.
- Пойдет, - махнул рукой старший.
Тогда чернявый поковырялся в стене, и решетка поползла вверх. Едва она поднялась на половину, я поднырнула и вышла из камеры. Наперерез метнулся заковывавший меня гном.
- Не так быстро, - сказал он, преградив мне дорогу. - Встань спокойно и не дергайся.
Не понимая, чего ему нужно, я остановилась. Гном отогнул полы моего плаща, охлопал руками по бокам, спустился на бедра.
- Э-э-э, - оторопело выдала, отступив назад. - Ты что творишь?! Лапы убери!
- Я же сказал: не дергайся! - рявкнул он.
- А ты граблями за меня не хватайся! Жену свою так щупать будешь! - взвилась я. Сквозь доспехи прикосновений не чувствовалось, но сам факт обыска, хотя бы без формального разрешения с моей стороны, вызывал раздражение и агрессию. Гномы и так уже многое себе позволили, к примеру, те же кандалы; и если дальше я продолжу изображать из себя безропотную жертву, то оглянуться не успею, как за меня уже все решат и на местные рудники сошлют.
- Сдалась ты мне больно, страхолюдка! - с неподдельным презрением скривился чернявый. - Стал бы я добровольно об тебя руки марать!
Не выдержав, я уже было замахнулась, сцепив скованные руки в замок, как мастер Норри сделал пару шагов и встал между нами.
- А ну спокойно! - громыхнул он. - Ты, клиричка, стой смирно, а не брыкайся как норовистая лошадь, ничего неприличного тебе не сделают. А ты, Орин, хватит губы кривить, лучше заканчивай дело.
Глубоко вздохнув, с трудом подавила в себе раздражение и желание сцепиться с чернявым. Надменно вздернув подбородок, замерла неподвижно. Гном быстро закончил обыск, выудив из-за голенища сапога нож и, похлопывая лезвием по руке, отошел подальше.
- Больше ничего не нашел, - сообщил он мастеру. - Правда, она могла чего за бригантину спрятать.
'Ах ты ж гад!' - подумалось мне, но вслух ничего не сказала, лишь прошипела негромко, да зло посмотрела.
Норри кивнул черноволосому, затем поднял другую цепь, лежавшую у стены, перекинул через оковы и, ухватив за свободные концы, сделал из нее поводок.
- Вот что клиричка, - начал мастер, глядя мне в глаза. - Хватит характер показывать, не у себя в храме. Здесь побрыкалась немного, и это сошло с рук. А когда пойдем к советнику, один лишний шаг в сторону или одно неверное движение, и стража тебя мгновенно на фарш топорами порубит. После того, что люди здесь устроили, отношение к вам, мягко говоря, плохое. Тебе вообще не стоило у нас появляться, но раз уж так получилось, веди себя тихо. Вдобавок, я поручился за тебя, и если что-нибудь выкинешь, от меня же первого и получишь. Это ясно? - я кивнула; куда уж яснее. - Твою дальнейшую судьбу решит советник. И какой она будет - во многом зависит от твоих ответов, поведения, и моего к тебе отношения. Это, надеюсь, тоже ясно? - я вновь кивнула. - Хорошо. А теперь пошли.
Гном поудобнее перехватил концы цепи, дернул, заставляя меня встать рядом с собой, и двинулся по тоннелю. Второй гном - Дарин, с факелом пошел позади.
Шли мы долго, тоннели не менялись, иногда какие-то отнорки уводили в сторону. В основном это был ровный коридор, направление которого знали лишь сами гномы. Шли молча, и поэтому время для размышления над ситуацией было предостаточно.
Думы были безрадостные, и весьма противоречивые. Больше всего пугала неизвестность, я не знала, что ждет у