Взяв опешившую от такой дерзости девушку под локоток, мужчина потащил ее по узенькой дорожке вокруг озера. Сестра мгновенно была забыта. Полыхающие от гнева щеки Окары обдувал прохладный ветерок, шепчущий в окружающих озеро кронах деревьев. Для прогуливающихся по саду гостей они с Доаром оставались незамеченными.
– Ваша самоуверенность когда-нибудь вас погубит, – не сдержала колкости Окара.
– Она оправданна. Не находите? – с невероятной убежденностью заявил жених и Окаре захотелось стереть его надменную ухмылку с лица, пусть не пощечиной, тогда словами.
– Сдается мне, вы сами себя ввергли в заблуждение. Ничто не может оправдать хамство, – упрямо произнесла Окара, и темные, почти черные глаза мужчины опасно сверкнули. К этому моменту у девушки много накопилось на душе, и она не собиралась останавливаться. – Все воркории в округе обожают вас, заочно клянутся в вечной любви, а вы что? Вы даже не знаете об их существовании или не замечаете вовсе, – обида за сестру взыграла с новой силой. – Вы и ваше черствое сердце недостойны любви, и я обещаю, женившись на мне, вы тотчас пожалеете об этом.
– С вашей стороны, воркория, крайне опрометчиво бросаться такими угрозами, – Доар остановился и развернул девушку к себе.
Окара отступила, но уперлась спиной в колючий куст живой ограды. Сцепив за спиной пальцы рук, она упрямо вскинула подбородок и произнесла:
– Я предпочитаю сказать то, что думаю о вас, раньше, чем свяжу жизнь с вами навсегда! – Она дрожала всем телом, но не желала отступать и решительно добавила: – Зачем вам нелюбимая жена? Откажитесь от помолвки!
– Отказаться? – сухо переспросил Доар и окинув ее задумчивым, нежным взглядом, шагнул ближе.
Несколько томительных мгновений он не сводил с неё, уже пылающей от смущения, глаз. Одним обманчиво небрежным движением он притянул ее к себе, и их бедра соприкоснулись, а руки девушки уперлись в мощную мужскую грудь. Потоки колких замечаний вертелись у Окары на языке, но близость мужчины невероятно смущала, и поэтому мысли путались, не желая складываться в уничижительную отповедь.
Воспользовавшись заминкой, бессмертный прижал ее теснее к себе и, обхватив пальцами, приподнял подбородок. Дождавшись, когда девушка взглянет на него, он мягко проговорил:
– Ты предлагаешь мне отказаться от нежного, еще толком не распустившегося бутона? От совершенной красоты, которую еще даже не замечают другие, но которая, несомненно, скоро войдет в силу?
Сердце Окары забилось так часто, что стало трудно дышать, а в лицо бросилась краска. Каков наглец! Обнимает, держит так, что и взгляда не отвести. О том, что глаза харда постоянно притягивают ее, девушка старалась не думать – мало ли у кого какие недостатки. Кеона обожает Доара, вот пусть сама и смотрит на него, а Окаре лучше подумать, как заставить бессмертного отказаться от нее.
– Вы слепец! – прошипела она, хотя внутри все переворачивалось от ужаса.
– Вы так в себе
