– Нет… одежда, маска – вы сейчас увидите.
Вошла в небольшую светлую комнату и моментально застыла на месте, увидев на кушетке девушку, захлебывающуюся собственной кровью. Бросилась к ней и только потянулась к груди, где было нечто в виде сеточной кольчуги, но тут почувствовала твердый захват. Девушка с такой силой сжала руку, что удивилась. При такой-то ране?! Бегло просканировала и повела головой. Да ее искромсало так, что можно было задаться вопросом: «Как еще дышит?» И эта маска… почти полностью закрывала лицо. То, что видела, было в грязи и крови.
Не теряя времени, потянулась к ней и сорвала, тут же удивляясь белоснежной коже. Не сравнить с верхней частью. Словно девушка никогда не снимала маску. А тело… Живого места не было. Не представляла, где можно получить такие ранения.
– Спаси их! Это он… подставил всех, – она на мгновение закрыла веки, что далось ей тяжело, и с отчаянием прошептала: – Марк… только он смо…
– Успокойтесь, – посмотрела на медсестру и показала жестом, чтобы та не стояла с открытым ртом. Есть у нее такая привычка – пораженно зависать. Ирина очнулась, а я уже пальцами пыталась снять наряд раненой. Странные застежки нужно было открыть.
Тяжело, но все же получилось. И когда получилось рассмотреть – открыла рот, пытаясь напомнить себе, что для меня это вроде как обычное дело.
«Ничего подобного! Такого я еще не видела!»
Грудь девушки была в горошек. А вместо этого горошка – сломанные наконечники, выпускающие черную жидкость в раны, отчего они начали гноиться.
Принюхалась и скривилась. Запаха нет. Какой-то яд.
Тут же заострила внимание на глазах девушки – геморрагии (кровоизлияния) на сетчатке глаза. Характерный признак отравления рицина.
Вдруг девушка выдала странный звук и схватилась за рот, отвлекая меня от обследования.
– Ее рвет, – пискнула Ольга.
– Нужно прочистить желудок, – понимая, что яда много, притом неизвестного, добавила: – Ей потребуется провести переливание.
– У нее отравление?
– Да, а еще многочисленные колотые ранения, причиненные метательным оружием. Задеты… – прищурилась, желая посмотреть ее спину, как вдруг девушку скрутило от боли. Она закричала, а потом ее затрясло, на что было страшно смотреть.
– Бесполезно. Большая доза плюс… – начала Ольга.
– Ольга Ивановна, – грубо рявкнула. Коллега моментально повернулась, понимая, что я недовольна, – соберитесь, и готовимся к операции. Немедленно!
– Да… но ведь…
– Мы справимся, – говорила твердо, хотя сама понимала, что это нереально. Но не смотреть же, как она тут выплевывает свои внутренности.
Мы справимся. Должны.
* * *Через час стояла в ординаторской, загадочно улыбаясь. До сих пор не верила, что справилась. Конечно, не все так просто, нужно наблюдать, лечить, но я верила, что с ней все будет хорошо. Теперь можно кофе выпить. Чтобы к обходу выглядеть нормально.
Трель телефона заставила вздрогнуть. Такую душераздирающую мелодию поставила на маму – чтобы не пропустить звонок. А то она впечатлительная, начинает сразу в больницу звонить, объясняя каждому, кто ее дочь, требуя соединить для важного разговора, касающегося жизни и смерти. Примерно так и говорит, только более эмоционально. В этом с ней никто не сравнится.
«Пожалуй, без кофе обойдусь. Сейчас взбодрюсь…» – решила и поспешила к шкафу. В сумочке взяла телефон и сразу ответила на звонок.
– Наташа, ты где? – услышала я родной голос любимой женщины.
– Мам, я на работе.
– Милая, у меня для тебя сюрприз.
Так… Новый год прошел, восьмое марта не наступило, до моего дня рождения еще как полгода – для подарков повода нет. И вот такие фразы меня настораживали. С 25 лет. И все потому…
– Дядя Коля наконец-то приехал к нам!
Так, для справки – мама говорит о лучшем друге отца. Все они мечтали детей поженить. Но – у папы друзей много, у тех сыновей еще больше, а я такая одна. Не разорваться же мне. Пришлось всех немножко припугнуть: кого скальпелем, кого клизмой, желая проверить нервишки и оценить чувство юмора. Я, конечно, девушка серьезная, особенно в работе, но всегда на позитивной волне. Стараюсь находить плюсы абсолютно во всем.
– Он каждый месяц к вам заглядывает… – уточнила на всякий случай. Вдруг запамятовала.
– Так он не один!
«Начинается…»
– Мама, давай я сама…
– А со своим сыном! Помнишь, вы с ним за ручки держались?
– Я в садике со всеми в группе держалась за ручки. Даже в туалет вместе ходили. Почти родня, получается.
– Ну, ты не знаешь самого главного – его сын, Павел, развелся со своей мегерой, ну той, у которой трое детей, и сейчас холост. Ему нужна…
Я точно не нужна! Точнее – он мне. Если мать троих детей от мужика ушла – тут нужно подумать, а что там за мужик? Отважиться одной воспитывать и поднимать малых деток не каждая осмелится.
– Мама, я на работе! – даже не хотелось узнавать требования и стандарты этого богатея к женщинам. Я однозначно не подхожу. Конечно, не ангел, но и не ведьма. К тому же есть оправдание – в моей работе бесхребетной быть нельзя.
– А мы к тебе собираемся! Раз уж такое дело, нужно всем нам встретиться!
Чего?! Как ко мне?! Ко мне нельзя! Тараканы сбежали в другие квартиры от голода, а мама гостей наприглашала. К себе пусть приглашает! А ко мне БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ нельзя. Если бы предупредила – другое дело. Я бы организовала себе смены.
– У меня…
– Я уже все уточнила у твоего… главврача. Ты выходная! Так что до пяти доработаешь и домой. Мы тебя будем ждать.
– Мам, ты зачем опять ему звонила? Александр Петрович занятой человек. Не нужно к нему по пустякам! Что за глупости?
Возмутило. Честное слово. Мама переборщила.
– А кто еще скажет тебе правду? Ты же всегда занята. В общем… мы вечером будем. Ты там не готовь, а то я тебя знаю. Лишь бы удивить, да повкуснее. Такая мастерица! Я все возьму.
Это она о чем? Кто любит готовить? Я?! Какая шутница. Да я бы заказала. Главное – дом привести в порядок. Но как поняла, она вроде как меня хвалит перед этим сыночком. Обманывает… Вот как может? Ведь взрослая женщина. Но все мамы такие. Простительно. Пусть… Значит, еще и готовлю превосходно. И что же такой бриллиант до сих пор не в огранке? Просто поразительно!
– Мама!
– Наташ, а вдруг? – сказала она очень тихо. – Ты ведь не страшилище и не дура.
«Так поддержать может только моя мама! Она у меня с чувством юмора…»
– И на том спасибо.
– Быть всегда одной не дело, а без меня ты вообще забудешь, что такое личная жизнь. Нельзя все время работать и учиться. Нужно и для себя пожить.
Дверь открылась и в кабинет заглянула медсестра. Спасительница моя!
– Наталья Александровна, там пациентке плохо.
– Мне нужно идти, – твердо выдала, зная, что мама быстро реагирует когда нужно.
– Иди, но помни о том, что я сказала. И… – пауза, – не обижайся. Мы ведь любим тебя.
Улыбнулась. Вот такая у меня мама! Сейчас я бы