- Вам не удастся шантажировать мою мать, - мой голос был обличительно холоден. - Думаете, она пойдет на все, чтобы уберечь меня от ссылки в деревню? Нет, Чарльз, этому не бывать. Я поеду в Шропшир. Добровольно, - последние слова я сказала медленно и членораздельно.
Его лицо было непроницаемо, словно маска. Только глаза - пронзительные и азартные - пытались прожечь меня насквозь.
- Шантаж - это низко, - ответил он, - а я предлагаю ей выгодный брак.
Я не смогла скрыть презрение в изгибе улыбки и постаралась отстраниться от мысли, что Беккет в скором времени может стать моим отчимом.
- Вам не добраться до состояния моей семьи, - произнесла я сквозь холодную улыбку.
Его пальцы скользнули к подбородку, задумчиво почесывая щетину.
- Леди Уиткинс свободная женщина и я одинок. Что мешает нам, взрослым людям, быть вместе? Мы не нарушаем никаких моральных и нравственных устоев, и, кроме того, я добрый друг вашего мужа. Что вы имеете против моего брака с вашей матушкой?
Я с трудом удержалась от желания отвесить ему пощечину. Поерзала на стуле, соображая, как заставить этого наглеца прекратить фарс.
- Я же сказала, лорд Беккет, и повторю последний раз: оставьте в покое мою мать, иначе...
- Иначе? - он наклонился ко мне, заглядывая в лицо.
- Иначе вы пожалеете.
Он закусил губу, причем так, что она побелела.
- Это все, что вы хотели сказать, леди Блайт? Анна?
- Это все, - я поднялась, развернулась на каблуках и прошла мимо него, чувствуя, как резко он повернулся, глядя мне в спину.
Теперь мне предстояла беседа с матерью. Я уселась около нее, принимая из рук нашей экономки чашечку черного чая. Лорд Беккет присоединился к нам, молча сев в соседнее кресло. Я торжествовала, видя краем глаза, что он не может успокоиться, что его раздирают внутренние демоны.
- Чаю, Чарльз?
- Не откажусь.
Мы чинно пили чай, а я размышляла о том, что он еще может придумать.
- Леди Уиткинс, - он, наконец, поставил чашку на стол, и, кажется, вполне успокоился, - ваша дочь уедет в Шропшир, - на всякие ее возражения он сказал: - Это не обсуждается, - склочные нотки проскальзывали в голосе, - она проведет там несколько месяцев.
Я рассчитывала, что Энтони будет благоразумнее и не станет вверять мою жизнь в руки этого негодяя. Но видимо, я ошиблась - решения принимал лорд Беккет. Черт бы его побрал!
- Четыре или пять месяцев, - повторил он с завидной категоричностью, - если, конечно, хотите спасти этот брак.
- Лорд Беккет! - взмолилась матушка. - Вы не имеете права...
Он безжалостно усмехнулся.
- Я действую в интересах супруга вашей дочери, леди.
Этим все и решилось.
ГЛАВА 2
'Люди делятся на две половины. Одни, войдя в комнату, восклицают: 'О, кого я вижу!', другие: 'А вот и я!' (Э.В. Берен)'
И какой умник сказал, что в окрестностях Шрусбери, графства Шропшир расположился тихий городишко?
Пастбища, луга, на юге промышленная зона, ущелье Айронбридж, шропширские холмы и самая длинная река в Великобритании, Северен - великолепие, которое должно стать для меня тюрьмой на несколько месяцев. Умиление и умеренность сельской жизни.
Несколько часов к ряду я слушала местные сплетни, пробуждаясь лишь тогда, когда подбородок соскальзывал с ладони. Через четверть часа я стала неплохо разбираться в рассаде и местной погоде. Ей-богу, я знала, сколько раз в день старая миссис Тейлор заваривает ромашковый чай!
Хорошо хоть досточтимые старушки и старые девы не краснели при виде меня и не разбегались в стороны. И мне не на что жаловаться - в городке меня восприняли очень тепло. Миссис Бейли взяла на поруки, пообещав познакомить с порядочными семействами. Новый двухэтажный дом тоже пришелся по душе.
Осталось одно - пережить прием, устроенный родственницей мужа в мою честь. В поместье, отдаленно напоминающем загородную усадьбу обнищавшей аристократической семьи, ибо повсюду кудахтали куры и ржали лошади, - меня ждал узкий круг зажиточных фермеров. Даже забавно...
- Леди Блайт?
Я очнулась, повернув голову в сторону тревожного оклика. Миссис Бейли как раз закончила рассказывать забавную историю из жизни своей дочери, и все, за исключением меня, засмеялись.
- Вы устали?
- Нет, все чудесно, - а сама подумала: 'О, милейшая женщина, я умираю от скуки и безысходности'.
Неожиданно в нашу увлекательную беседу встряла реплика миссис Эванс.
- А вы слышали про дочь миссис и мистера Беркли?
Конечно я слышала о юной Беркли, которая по неопытности предложила свое сердце какому-то джентльмену, о чем сей джентльмен растрепал на всю округу.
- Какой чудовищный поступок, - произнесла Бейли, подразумевая не болтливость взрослого мужчины, а влюбчивость юной особы, - у нынешней молодежи совершенно отсутствуют всякие ценности. Верно, милейшая леди Блайт?
Я предусмотрительно удержалась от улыбки. Во-первых, меня всегда стремились вовлечь в какое-нибудь обсуждение. Во-вторых, все называли друг друга 'милейшая' и 'милейший'. 'Ох, милейшая леди Блайт, не хотите ли воды?' 'Ах, милейшая леди Блайт, не желаете ли пирога?' Свихнуться можно...
- Отвратительный поступок Джейн Беркли заставил все семейство перебраться в Вустер, а вы же знаете, как там шумно и суетно. Ведь правда, леди Блайт?
Еще ко мне обращались, чтобы я подтвердила какой-нибудь факт.
- О, да, - равнодушно сказала, хорошенько подпирая рукой подбородок. Сейчас начнется поучительная речь дражайшей 'нравомучительницы' мадам Кюнтен, которую мне хотелось бы пропустить, задремав на пару минут.
- Мистер Остин правильно сделал, что все рассказал ее родителям. Правда, леди Блайт?
И за что мне это? Я распахнула отяжелевшие веки. Ни один разговор не обходиться без: 'И правда, милейшая?', 'Как вы полагаете?'. Это нервирует, скажу я вам.
- Мистер Остин - просто молодец...
- Вы с ним знакомы? - Кюнтен решила проверить мои нервы на прочность. - Это достойнейший джентльмен.
В этом я не сомневалась. Раз уж я удостоилась звания 'милейшей леди', значит, прицел на добропорядочных людей у мадам окончательно сбился.
Делая вид, что я отправилась за очередной порцией пунша, улизнула на террасу, но меня остановил странный возглас:
- Леди Блайт?
Ну что еще? Разве милейшая леди не может побыть одна, подальше от проповедей старых ханжей и краснеющих девственниц?
- Анна Блайт?
Уф, не послышалось. Я обернулась, видя, что в кресле в тени кустов шиповника расположилась миссис Кинсби, старая хищница из мелкопоместной аристократии, перебравшаяся в Шорпшир из Восточной Англии, где всю юность была любовницей одного из английских политиков.
- Хоть один живой человек во всей округе, - произнесла она, рассматривая мой наряд, - вы разбудили наш город, леди.
Какого дьявола я надела сегодня безупречно розовое платье на кринолине чуть короче и вульгарнее, чем полагалось провинциальной женщине? Местные дамы предпочитали тесные корсеты, тогда как я явилась в мягком, без