— Думаешь, твое дело будет пользоваться успехом? — Геркулес с сомнением покосился на школьного товарища.
— Уже пользуется, — улыбнулся Глеб, чем заслужил одобрительный вздох сидящей за барной стойкой дамы. — Не представляешь, сколько заказов поступило в первый же день. А ведь я не так много потратил на рекламу, так, в пару газетенок объявление кинул.
— Здесь полно одиноких женщин, которым позарез нужен мужчина, — хохотнул Геркулес.
Обвел взглядом посетительниц забегаловки. Подмигнул черноволосой красавице за дальним столиком, но не получил одобрения. Девушка отвела взгляд и продолжила рассматривать греческий профиль Глеба.
— Не только одинокие пользуются нашими услугами, — не согласился он. — Пока мужья просиживают на работе штаны и растят пузо от кофе и гамбургеров, их благоверные отчаянно нуждаются в помощи.
Геркулес крякнул и втянул живот. Хотел что-то возразить, но не успел.
В кафе вошла еще одна официантка, на ходу повязывая фартук с фирменным логотипом. Низенькая, рыженькая, с нереально зелеными глазами и пышной грудью. Похожая на лесного эльфа, случайно забредшего в пропахший пивом, табачным дымом и пьяными разговорами бар.
— Знакомая? — спросил Глеб. — Интересная девушка, миленькая.
— Маринка Родякова, — довольно грубо отозвался Геркулес. — Сотрудница нашей фирмы. Вернее, это в будние дни она наша сотрудница. По выходным подрабатывает официанткой. Если не ошибаюсь, живет этажом выше, как раз над этим баром.
— Ты очень много о ней знаешь, — заметил Глеб. Приподнял красиво очерченную темную бровь. — Нравится? Желаешь приударить за девчонкой?
— Больно надо! — фыркнул Геркулес. — Терпеть не могу таких скромниц и жеманниц. Делают вид, будто они какие-то особенные и обходиться с ними нужно как с дорогим фарфором. А меж тем ничего особенного.
Глеб внимательнее осмотрел девушку. Отметил едва заметную россыпь веснушек на чуть вздернутом носике. Длинные, загнутые кверху ресницы, пухлые губки цвета спелой вишни. Лишенное косметики лицо, тугая коса — такие малышки сейчас редкость.
— Отказала? — с пониманием спросил Глеб.
— Недотрога, — буркнул Геркулес. — Слишком большого о себе мнения. А меж тем живет с парнем, посещает забегаловки типа этой.
— Ну, то, что девушка имеет постоянного партнера и не разменивается на интрижки ― только ей в плюс, — сказал Глеб, отчетливо осознавая, как не понравится его замечание другу. — Желание подработать тем более похвально.
— Ой, ну не надо читать мне лекции о женщинах, — недовольно поморщился Геркулес. — Если бы ты в них так хорошо разбирался, не остался бы в дураках.
Глеб вздохнул, задетый за живое. Отвернулся от рыжеволосой девчонки и строго посмотрел на друга:
— Не стоит судить о грозди винограда по одной тухлой ягоде. Да, моя жена сбежала с другим и отсудила у меня выгодный бизнес. Но это не значит, что все женщины таковы. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Напрасно, — покачал головой Геркулес. — Знаешь поговорку: чем меньше женщину мы любим, тем больше ей нравимся? Они уважают силу, решительность, даже грубость. А всеми этими недавалками только набивают себе цену.
Он окликнул официантку, щелкнув при этом пальцами. Мстительно улыбнулся, когда бармен указал Марине на посетителей, желающих добавки.
Подходила она явно нехотя. Низко опустила голову, избегая смотреть на Геркулеса. Карандаш и блокнотик в ее руке заметно подрагивали.
— Что желаете? — голосок звенел от напряжения.
— Два пива, крылышки барбекю и любезную улыбку, — потребовал Геркулес. — Иначе чаевых не получишь.
— Улыбок официантов нет в нашем меню, — отчеканила Марина. Несмотря на нервозность, ей удалось сохранить лицо.
— Только одно пиво, — Глеб вступил в разговор прежде, чем его товарищ успел наговорить гадостей. — Мне пора возвращаться домой.
Марина кивнула, исправила запись в блокнотике.
— Скажите, а нет ли у вас в меню чего-нибудь менее острого? — поинтересовался Глеб. — Например, картофельного пюре или пирожков. Это для детей — я, к сожалению, так и не научился готовить что-то более съедобное, чем макароны с сосиской.
После этих слов Марина оторвалась от записей и посмотрела на спутника Геркулеса. И не могла не отметить его привлекательность. Высокий, крепкого телосложения, с удивительно проницательными серыми глазами. Черные волосы еще не тронула седина, несмотря на то, что мужчине было далеко за тридцать. Волевое лицо с высокими скулами, античным носом и полными чувственными губами.
— Если вы немного подождете, я непременно раздобуду для вас что-нибудь, — пообещала Марина.
Смущенно ответила улыбкой на улыбку и убежала на кухню. Еще никогда ее сердце не стучало так громко. Даже неприятный осадок после встречи с Геркулесом словно бы растворился в вихре положительных эмоций от встречи с незнакомцем.
Марина отправилась выполнять заказ. Геркулес проводил ее недобрым взглядом и мстительно заметил:
— Ишь, как виляет бедрами, будто только и создана, чтобы соблазнять мужчин. Ничего, в понедельник ее ждет новость, которая надолго отобьет желание кокетничать.
Глеб присмотрелся к девушке, но не заметил в ее поведении ничего вызывающего. Напротив, Марина сама скромность, придраться не к чему.
— И что же за новость ее ждет?..
Глава 2
Марина
— А еще он был так мил, что оставил мне большие чаевые, — не скрывая блеска в глазах, произнесла я. — Благодаря этому щедрому клиенту мы с тобой можем побаловаться вкусненьким.
Поддела ложечкой еще кусочек торта и поднесла ко рту Мишки. Он послушно проглотил порцию и довольно промычал, смешно округлив глаза. На его языке это означало радость.
— Ну вот, теперь ты можешь отдохнуть, — улыбнулась я и утерла его рот салфеткой. — Или почитать тебе?
Мишка поднялся и забрал обе тарелки. Подволакивая левую ногу, направился в кухню. Послышался шум воды и тихое поскрипывание, перемежаемое сопением. Так Мишка пел.
— Тебе совеем не обязательно это делать, — крикнула я.
Поспешила на помощь, пока братик вновь не перебил всю посуду. После его трудов нам вновь придется раскошеливаться — хотя новая посуда нам не по карману.
Мишка от помощи отказался. Обиженно поджал губы и продолжил напевать себе под нос. Дважды намылил тарелки, ополоснул, протер полотенцем. Его пальцы такие непослушные, но желание быть полезным сильнее недуга.
— Спасибо, — прошептала я, зная, что не ответит.
Когда брат так увлечен, он никого вокруг не замечает. Ему нравятся монотонные занятия, сладости и песни Круга. Последнее — практически единственное, что осталось у него от взрослой жизни.
Мишке двадцать семь, выглядит на все тридцать. Но имеет разум пятилетнего ребенка. После аварии, унесшей жизнь наших родителей, он так и не восстановился полностью. Застрявший в голове осколок повредил нервные окончания, сделав брата вечным малышом.
Мы потратили