Его ужин был как всегда прост: картошка, огурцы, помидоры и лук. Но почему-то ей нравилось у него сидеть. Она накидывала на ноги старенький плед, лето было прохладным, откидывалась на спинку и слушала его песни.
И опять «почему?», что тогда ее подтолкнуло это сделать. Может, доверяла Тарасу, он ни разу к ней не приставал, а ведь мог, но что-то ему мешало. Их спор затянулся, каждый написал свое пожелание, которое проигравшая сторона должна была выполнить. Тарас наверняка был уверен, что Ирина выиграет спор, поэтому и написал свое дурацкое желание. Но Ирина проиграла, а когда прочитала, лицо покраснело, будто сделала что-то неприличное.
— Раздеться? — переспросила она у Тараса, именно это и было написано на маленьком клочке бумаги.
— Да я это так, брось это.
Она могла бы все перевести в шутку, ведь в ее пожелании была только пицца и банка пива. Ирина не могла себе представить, каково это — быть обнаженной перед посторонним. Наверное, молодость и одиночество подстегнули ее встать. На этаже больше никого не было, словно ты на необитаемом острове. Она засмеялась и громко заявила, что хорошо.
— Только без рук, — это было единственное ее требование, и Тарас сразу же кивнул головой. — Отвернись.
Тарас стоял спиной и прислушивался к шелесту ее одежды. Он схитрил, смотрел в окно и видел в отражение, как она снимает одежду. Необычное ощущение, все тело горело, словно ты в парилке. Она закуталась обратно в плед и села в свое кресло.
— Я все, — немного дрожащим от волнения голосом сказала она. — Можешь повернуться.
Тарас посмотрел на нее и, увидев сияющую улыбку Ирины, тоже улыбнулся, взял гитару и присел рядом.
— Ты готов? — спросила она, и когда он кивнул головой, Ирина быстро откинула плед.
Это было совсем недавно, в груди сразу заиграла музыка, стало жарко, как тогда в том общежитии. Ирина повернула голову в сторону кухни, Олег все еще колдовал, что-то готовил вкусное. Тогда она поступила опрометчиво, играла с огнем.
— Я не такая…
Она хотела продолжить свою мысль, но боялась ее, знала, что от этого будет только хуже. Стало стыдно, словно что-то сделала позорное.
— Я не такая, — повторила Ирина, но тут же вспомнила свой первый секс.
Плечи передернулись, и на лице промелькнула брезгливость, словно сделала минет.
— Фи…
Ее первые воспоминания о взрослой жизни, но ведь хотела, да еще как. Она гордилась своей первой ночью, тогда стала женщиной, а не той глупой девочкой. Ирина натянула повыше плед, рука легла на живот и незаметно поднялась вверх.
— Ух ты…
Что-то давно забытое, такое теплое, нежное, такое тонкое, как дым от костра. Ирина посильней прижала ладонь и, чувствуя, как бьется сердце, улыбнулась.
— Я не такая…
Через час она ушла домой, Лариса так и не приехала, где-то задержалась. Олег просил ее остаться, он даже достал белое полусладкое вино, знал, что она любит его. Но Ирина ушла.
— Я не такая как была раньше, — шептала себе, спускаясь по лестнице. — Не такая чистая. Я… — она остановилась и, секунду подумав, продолжила, — я не такая преданная. И они не знают меня.
В последующие дни Ирина иногда возвращалась в прошлое. Порой удивлялась тому, что это было с ней, иногда с улыбкой вспоминала и несколько раз прокручивала воспоминания. Но были и такие моменты, от которых ей становилось не по себе. «А что тут такого?», — спрашивала Ирина себя и старалась понять, что ее напугало.
И чем больше она думала о прошлом, тем менее ужасным становилось Ларисино предложение. Теперь она могла спокойно мыслить и не шарахаться от прошлого. Ей стало даже забавно представлять, каково это быть в постели. Но это всего лишь фантазии и не более того. А ночами Ирина как и прежде прижималась к мужу, целовала его и позволяла делать с собой что ему хочется.
Наступил сезон дождей, Ирина забежала в кафе, договорились встретиться с Ларисой, а пока та не пришла, достала из сумочки буклет. Кто-то настырно запихивал в ее почтовый ящик рекламу про путешествие по Золотому кольцу России, будто знал, что она хочет уехать.
Уже вторую неделю было пасмурно, настроение стало плаксивым, хотелось горячего чаю и, устроившись поудобней в кресле, почитать любимую книгу.
— Привет. Давно ждешь? — чмокнув в щечку, спросила Лариса.
— Нет.
— Я сейчас. Ты что взяла? Ага, я то же самое хочу.
Она убежала к стойке и через пару минут вернулась с полным подносом.
— Ты голодная?
— Нет, это тебе, хватит жевать капусту. На, — и она поставила перед ней запеченную в фольге картошку с сыром.
— Спасибо.
Минут десять Лариса как обычно трещала, рассказывая последние новости, а после резко замолчала и уставилась на Ирину.
— Ты как?
— Помнишь свое предложение?
Лариса, как лампочка, вспыхнула, и она сразу заговорщицким голосом начала:
— Я все устрою. Закажу кафе, там посидим, а после сниму номер в гостинице, поближе, а потом…
Ирине захотелось как детстве дать по лбу, именно так она поступала с Мариной, когда та, не дослушав, начинала трещать как сорока. А Лариса все говорила и говорила, похоже, она давно уже все обдумала. Ирина злилась на себя, что не остановила подружку, сидела и не знала, как выкрутиться из этого положения.
И опять эти воспоминания из прошлого. Почему они к ней приходят, когда думает о Ларисином предложении? Тогда она уже второй год преподавала, ехала в поезде, от скуки вела беседы с Антоном. Он старше ее лет на десять, но не строил из себя знатока жизни. Ирина сказала, что подъезжает к своей станции, и он попросил подарить ему что-то на память. «Зачем?», — подумала она, уже через час он ее забудет и уедет дальше. Но тогда она об этом не задумалась, засмеялась и, покрутив головой по сторонам, быстро запустила руки под платье и сняла с себя трусики.
— Держи, — весело сказала Ирина и протянула их ему.
«Вот дура!», — ругала себя Ирина, смотря на Ларису, как та уплетала вторую порцию картошки. «Ну почему, почему я такая?». Было ужасно стыдно за необдуманный поступок, будто она специально искала повода для знакомства, для продолжения игры. А ведь тогда она смеялась и гордилась своим поступком, что решилась на него. А после еще не одну неделю вспоминала его удивленный взгляд. «Дура!», — повторила Ирина и залпом выпила кисловатое кофе.
Опять черное пятно из прошлого, а ведь она леди, преподаватель, ученый, а еще жена. Ирине стало обидно за себя, за свою слабость, а Лариса продолжала шептать, раскрывая свои планы.
— Прекрати, я ведь так, просто поинтересовалась, — наконец набравшись смелости, Ирина остановила подругу.
Но чтобы она ни говорила, в душе остался осадок. «А захочет ли он меня?», — спросила Ирина себя, будто решилась на этот идиотский план. Сердце сразу остановилось, зачихало как у старой