«Добро ещё, что отчима сейчас нет в городе. Мать и дядька поорут и затихнут. А вот отчим умеет долго не затихать».
– Может, мы как-то договоримся? – неуверенно начал дядька после того, как Рыбоконь угомонилась, немного спустив пар.
– Это у вас семейное? – шёпотом поинтересовался охранник, толкнув Лучезару в бок. – Договариваться?
Девица и не повернулась в его сторону. Она смотрела на дядьку. «А ведь у них такая любовь была с директоршей». Собственно, потому плохую ученицу и взяли снова в университет, откуда уже два раза выгоняли за неуспеваемость.
– Нет! Нет! Нет! – вскричала Рыбоконь. – Теперь она уже перешла все границы! Сейчас ещё приедут из Чародейного учебного совета. И не поздоровится всем!
– Стоит ли им сообщать? – всё также робко мялся дядька.
«Вообще-то он мужик конкретный, – отвлечённо размышляла Лучезара, – но перед авторитетной Рыболошадью все пасуют. Как же они похожи с папочкой! Братья, видать. Только тот более безалаберный!»
– Не могу я им не сообщать. Это система такая. У них тоже сигнал прозвучал.
Спустя минуту дядька и Рыбоконь вышли в коридор, видимо, желая спрятаться от свидетелей. Оттуда донёсся директорский голос:
– Я сомневаюсь, что её вообще теперь примут хоть в одно Чародейное учебное заведение города. Вы, конечно, можете отправить девочку за океан, но папа вряд ли станет за ней присматривать. А присмотр Лучезаре ох как нужен!
«Как же мне все надоели со своей опекой!»
Мать подняла на нарушительницу тяжёлый взгляд и прошипела:
– Что сидишь? Иди мой полы! – после чего обратилась к охраннику: – Дайте ей швабру!
Оба повиновались и встали с места.
– И сигарету мне дай, – продолжила мать. – Я знаю, что ты куришь.
Собирая с пола в коридоре воду, Лучезара старалась думать о приятном. В голову лезло только неприятное, но Лучезара не оставляла попыток. Вспоминала советы своего мозгоправа.
На лестнице возникли ещё трое. Женщина в элегантном строгом костюме, с хищной улыбкой. И двое мужчин. Не менее строгих и хищных.
– И кто это у нас нарушил полуночный покой? – идя навстречу, вопросила женщина.
Рыбоконь указала на Лучезару. Та застыла с тряпкой в руке, поняв, что это и есть люди из Чародейного учебного совета. Суровый взгляд женщины и блуждающая на её губах недобрая улыбка не сулили ничего хорошего.
– Ну и нажила ты себе проблем, деточка!
Отступление
В русских сказках существовало много необычного. Волк разговаривал, а Баба-яга помогала герою побить всех плохих. Названый брат всячески опекал неродную сестру, а чародейство считалось обычным делом.
Часть I
Глава I
–…я ему сказала, что хочу золотую цепочку, и тогда… ну намекнула, что, быть может… как-нибудь и вообще… Короче, пусть покупает.
– А если купит?
– Я ему поулыбаюсь и скажу, что не судьба нам вместе быть, – последние слова Радмилка пропела. – В конце концов, он же сам виноват. Нечего жене изменять и к молоденьким девушкам подкатывать.
Никогда не понимала стремления Радмилки обязательно урвать кусок от жизни. Или хотя бы множество кусочков от тех, кто ей в этой жизни встречается. То есть я, конечно, знаю, что у неё это в крови. Семейное, так сказать. Родители – торговцы. Их семья не одно поколение покупкой-продажей занимается. И сама Радмилка на рынке работала, ещё когда в школе училась. Потом приехала в Великоград, поступила в Академию и подработку нашла опять же на базаре. Ватрушками в ларце торгует. Что называется, привычка – вторая натура. На базаре она с этим женатиком и познакомилась. К ней там постоянно кто-то клеится. Радмилка симпатичная. Миловидная. Слегка полнотелая, но ей это идёт. А женатик – маленький, кругленький, лысеющий. Вот за цепочку лишь она ему и улыбается.
Бред какой-то.
А может, я ей просто завидую?
Я-то сама никому не улыбаюсь. А ведь по работе положено. На свою относительно сытую ученическую жизнь зарабатываю в харчевне в трёх кварталах от общежития. Продаю умение не уронить тарелку с горячим бульоном на колени особо мерзкому клиенту. Они меня раздражают все до единого. И даже за сундук цепочек я бы никому из них улыбаться не стала.
Какая-то я сердитая в последнее время.
Ушла бы с удовольствием из харчевни, но как-то нужно жить в Великограде. Иногда кушать. Платить за общежитие, одеваться, оплачивать пользование Всемирным Кружевом. Нас тут таких много. Кто-то приехал учиться, кто-то – работать. Кто-то приехал учиться, но пошёл работать. И все желают оставаться в столице. Хотя княжество велико. По количеству земель – самое большое государство в мире. Причём, не только в нашем измерении. То есть альтернатив хватает. Однако манит лишь Великоград. Почему-то…
– Побежала я на торжище, – невнятно проговорила Радмилка, крася губы у зеркала. – Должна Златка прийти, она у меня деньги занимала и пачку сигарет.
– Сама скоро уйду. У меня смена, – отозвалась я с кровати, пытаясь удержать в мозгу то, о чём читала в учебнике.
– Да я просто сообщаю. Златка не стремится долги отдавать. Тут мы с ней похожи.
Раздался стук в дверь. Я заметила, как удивлённо взметнулись Радмилкины брови. И сама изумилась: неужто Злата? Они друг у друга постоянно деньги занимают. И курят столько, что селекционерам пора уже приспособить земли Руси под выращивание табака. Пусть даже магическим способом. Но дверь открылась, и на пороге появилась староста общежития. Дородная такая женщина, ещё не пожилая, но уже вся седая. Свои волосы она никому старается не показывать. Следует древней традиции, о которой в больших городах люди предпочитают забывать. Просто мы с ней однажды в душе одновременно мылись. Общежитие – оно и есть общее житьё. Красивые такие седые волосы до колен.
– Девочки, – властно обратилась к нам староста, входя в комнату и прикрывая за собой дверь, – Радмила, Добряна, у меня для вас новость.
– Хорошая или плохая? – поинтересовалась Радмилка, снова поворачиваясь к зеркалу.
– Даже не знаю, – загадочно произнесла староста.
– Малина Борисовна, – я поднялась с кровати и отложила в сторону учебник. – Какой у вас костюм! Обалдеть!
– Красивый, правда? – заулыбалась староста. – Это у меня дочка в Подпекаемые земли ездила отдыхать. Привезла вот. Всё, как у них. По моде. Шаровары. Рубаха длинная. И этот… как его бишь?.. вылетело.
– Тюрбан, – подсказала Радмилка. Она знала. Она одно время торговала как раз такими шмотками, привозимыми из Подпекаемых земель и всяких сопредельных территорий.
– Ну да, – кивнула Малина Борисовна. – Хлопок. Нежненький такой. Полосатенький, яркий. Ох, мне так нравится!
– Ага, – Радмилка пощупала ткань. – И качество хорошее. Видно.
Я покивала.
– Ну, так что там с новостью?
– Девочки, – староста всплеснула руками. – Соседку я к вам подселяю.
– Не-е-ет, – простонали мы с Радмилкой. Вернее, я простонала, а Радмилка возмутилась. А что? Меньше народу – дышать легче.
– Не спорьте, – Малина Борисовна посуровела, спорить с ней действительно расхотелось. – Там такая