— Нэ идьот! — насупился наш новый друг. — Дэвочка надо дэнги дават, нэ надо забират.
— Да мы же за работу тебе заплатим! Такого классного водителя нужно ценить.
Важа просиял, но от своего не отступил.
— Эта тэбэ падарок! Дэнги нэ надо. Ничего нэ надо! Я тэбэ не обижу и твой подруга — дамой атвэзу — нэ бойся!
Между тем мы выехали за город. Дорога испортилась, фонари становились все тусклее, а дома — все ниже. Худо было еще и то, что я так и не сходила в туалет, и мой организм выдерживал выпитое за вечер все с меньшим энтузиазмом. В конце концов, когда мы, вслед за «ауди», выехали на широкую трассу, по бокам которой чернела степь, мои нервы сдали. Какого черта мне взбрело в голову следить за этим чудовищем? У меня и так от него проблем — выгребная яма! Еще Дашку затащила и этого безумного горца! А что, если он нас давно заметил? Конечно же, заметил. Мы так нагло несемся по его следу! Поди, давно уже позвонил своим дружкам бандитам и везет нас в непроглядную глушь, чтобы прихлопнуть и утопить в каком-нибудь озерце. Сон-то мне не зря снился, идиотке безмозглой. Меня начало трясти. Дашка забеспокоилась.
— Ты чего?
— Замерзла, — соврала я.
Не знаю, чем бы закончился этот нервный бред, если бы мы следом за «ауди» не заехали в дачный поселок. «Джонни Депп» сбавил скорость и, подъехав к нехилому особнячку, остановился. Важа, чудесным образом понимающий наши намерения, мгновенно сдал назад, и мы замерли за литым чугунным забором.
Красавчик вышел из машины, и в тот самый момент, когда я ожидала появления десятка боевиков, спокойно открыл ворота и заехал в гараж. Послышался дружелюбный собачий лай. Ворота закрылись, собака притихла — пришло время действовать.
— Спасибо, Важечка, мы безмерно тебе благодарны! А теперь мы с Дашкой убедились, что мой жених мне не изменяет, и заглянем к нему на кофе. А ты поезжай, поздно уже. — Я говорила, даже не подумав, как мы будем добираться домой из этой дыры в такую темень. Но услужливый грузин оказался благоразумней.
— Слушай, у меня есть мама, тры сестра, и ты хочешь, чтобы я такой маладой дэвушка оставыл ночью одын в таком мэсте, гдэ живет этат маниак? Он нэ женых. Я нэ дурак. А у тэбэ галава есть? А если он тэбэ обидит? Тэбэ нада — ходи, я здэсь падажду и павэзу дамой. Нада — крычи, я буду ждать.
— Важа, ты — чудо! — растрогалась Дашка и посмотрела на меня виноватыми глазами.
— Ладно, пошли, — скомандовала я. Мы выбрались из машины и тихо подкрались к забору. На втором этаже дома горел свет, и мы с Дашкой, задрав головы, уставились туда, ожидая углядеть что-нибудь неописуемо жуткое. Но в окошке просматривалась самая обыкновенная, однако безумно захватывающая картина: мужчина снимал рубашку, обнажая потрясающий торс. Мы любовались им, когда он прошел в соседнюю комнату, видимо, кухню, пожевал что-то из холодильника… Но тут это увлекательное кино прервал собачий лай. Хозяин дачи встрепенулся и вышел на балкон. Мы с Дашкой затихли в кустах. Не обнаружив ничего подозрительного, он выключил свет. Наши шпионские бдения закончились.
— И зачем мы сюда ехали? — пробурчала Дашка.
— По крайней мере, теперь мы знаем его адрес! Завтра твоему дядьке сообщим.
— Не похож он на бандита. Спокойный. Другой бы уже за границу бежал не оглядываясь, а этот спать намылился.
— А может, он нас обескуражить хотел и сейчас наблюдает исподтишка, со снайперской винтовкой!
Дашка пискнула, и мы поспешно, утопая острыми каблучками в мягкой земле, помчались к ждущему нас «опелю».
Утром мы потащились в прокуратуру исповедоваться краснощекому Дашкиному дяде. Как Дашка и обещала, он отнесся к нам как к нашкодившим первоклассницам. Налил кофе, предложил конфет «Коровка» и, кажется, чуть было не спросил, как у нас обстоят дела в школе. Прежде чем поведать свою злосчастную историю, я потребовала выдворения секретаря, на что дядечка согласился скрепя сердце. Я выложила ему все, подытожив сказанное вещественными доказательствами в виде аудиозаписи и снимков. Рассказ о нашей бесстрашной погоне за опасным преступником поверг дядюшку в настоящее бешенство. Он обвинил нас в идиотизме и безответственности, с душераздирающими подробностями описав все, что могло с нами произойти. Потом, не обращая внимания на мои протесты, он срочно вызвал полковника Сухорукова, и, повелев нам ждать его приезда, выскочил из кабинета, оглушительно хлопнув массивной дверью. Когда приехал следователь, Дашку бесцеремонно выгнали в коридор, и мне стало жутко. Полковник оказался не худым и не лысым, как живописал ехидный голубоглазик на проходной, а в точности таким, как я его описывала, — толстым седеющим блондином. Моя удивительная интуиция не подвела и в этот раз. Но почему бы ей было не сработать вчера утром?
Сухоруков устроил мне настоящий допрос, по всем правилам оформляя протокол. Он сиял, с загадочной улыбкой выслушивая мои ответы. Честно говоря, это жутко раздражало. Мало того, он умудрился отчитать меня за то, что я не явилась в милицию сразу после происшествия! Ну, здесь мне было что возразить! Беспощадно отхлестав органы милиции словесными плетями за безответственную закрытость от прессы, я почувствовала прилив сил.
Домой мы с Дашкой попали уже к вечеру и с ходу жадно накинулись на еду. Но едва собрались устроиться с чашками кофе и соленым печеньем для просмотра обоюдно обожаемого реалити-шоу, позвонил дядя-прокурор. Дашка передала трубку мне:
— У него для тебя секретные сведения.
— Алло.
Голос у дяди был ироничный и, слава тебе Господи, добродушный.
— Мы рассекретили вашего маньяка, — сообщил он. В его голосе мне послышался смешок. — По названному адресу в загородном доме проживает директор молодой нефтяной компании «Сити-нафта» Александр Берсудский. Головной офис Берсудского находится в том же здании, что и «Ойл Стар», и даже на том же этаже. Только «Ойл Стар» занимает правую часть коридора, а «Сити-нафта» — левую. Теперь скажите мне, недотепа, как вас занесло в его кабинет и каким немыслимым образом вы могли принять его за Митина?
У меня бешено заколотилось сердце. Депп не убийца? Вот! И не мог бы им быть! Боже мой, вот она, моя спасительная интуиция!
— Знаете, у меня такое иногда бывает, не могу объяснить, ну, в общем, я, видимо, перепутала правую и левую ногу.
В трубке раздался хохот:
— Умоляю вас, в следующий раз помечайте свою правую ногу ну хоть крестиком! Вы повергли в смятение все Управление внутренних дел! Кстати, большая просьба. Не втягивайте мою племянницу в ваши журналистские расследования. Она слишком от этого далека. Обещаете?
— Обещаю.
Я положила трубку, и мне стало страшно от мысли, что первой обнаружить труп Митина могла бы я. Если бы судьба не