Шаг за шагом, ступенька за ступенькой… и вроде идешь вверх, но почему-то такое ощущение, что падаешь в пропасть.
Я останавливалась несколько раз, снова, снова и снова напоминая себе, что мою жизнь этот дракон как минимум три раза спас, а как максимум имеет на нее полное право. Я напоминала себе об этом, снова шла вверх и снова останавливалась.
В какой-то момент сделать следующий шаг я просто не смогла.
Вопреки всем доводам разума, вопреки осознанию ситуации… не смогла. Я не Верес. Это он смог выпить медвежью кровь, понимая, что иного выхода нет, а я не могла подняться наверх, даже четко зная, что других вариантов не существует.
И тут сверху раздалось:
— Мне уже даже интересно стало — можно ли в принципе подниматься медленнее, чем ты сейчас это делаешь?
Я в данный момент не поднималась, я просто стояла.
— Протест? — язвительно поинтересовался Черный дракон. И тут же произнес: — Вы умная девушка, Милада, вы же отчетливо осознаете, что любая попытка бессмысленна.
Осознавала, да. Отчетливо, тоже да.
И я шагнула вверх с четким ощущением, что падаю вниз.
* * *В новой спальне Главнокомандующего стало больше света. Тысячи огоньков, словно срезанные прямо со свечей фитильки, порхали по стенам и потолку, освещали камин в углублении, закрытые каменными ставнями окна.
— Повернись, — приказал дракон.
И гребень осторожно коснулся моей косы, расплетая, расчёсывая и одновременно высушивая прядь за прядью, до тех пор, пока все волосы не опали водопадом по спине.
— Теперь лицом ко мне, — раздался следующий приказ.
Безвольная ладонь в твердой руке и последовавшие одно за другим золотые кольца на каждый из пальцев, после массивный браслет на запястье. Вторую руку ожидала та же участь. Золотую цепочку с кулоном в виде оскалившего пасть дракона Главнокомандующему не пришлось даже застёгивать — он лишь поднес ее на раскрытой ладони к моей груди, и цепочка ожила, змеей метнувшись вверх, обвив шею и спаяв концы на том месте, которое закрыл кулон.
Но это было еще не все.
Присев передо мной, дракон защелкнул ножной браслет сначала на правой ноге, затем на левой. После, поднявшись, осторожно надел золотую цепочку и на волосы.
Отступил на шаг, осматривая деяния рук своих.
Я не видела лица Черного дракона, глядя в пол перед собой, но его взгляд почувствовала отчетливо.
— Это… надолго? — спросила, подняв руки и указывая на золото.
— Навсегда, — холодно ответил он.
Затем, не спрашивая и не предлагая, властно взял за руку и повел к двери.
Уже за ней, когда я через силу шла по темному мрачному каменному коридору, все так же холодно пояснил:
— Золото олицетворяет власть. Конкретно этот оттенок золота — мою власть.
Черный дракон уверенно вел меня вперед, а я просто пыталась понять:
— Значит, все это было изготовлено давно?
Его взгляд я почувствовала, но лишь опустила голову ниже.
— В тот день, когда вы, отказавшись от помощи Зэрнура, отправились на свидание с дознавателем, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ничем хорошим это не закончится.
Я невольно споткнулась, но упасть мне не дали, и мы продолжили куда-то все так же сосредоточенно идти. Я, пытающаяся не разреветься от отчаяния, и Черный дракон, которому этот выход почему-то тоже не доставлял особого удовольствия, как минимум, если судить по резким шагам.
Он остановил меня перед огромными, рассчитанными на драконий размер деревянными, окованными черным железом дверьми, развернул к себе, жестко ухватив за подбородок, вздернул мое лицо и, едва наши глаза встретились, холодно произнес:
— Не вижу поводов для страданий. Я спас тебя от Воронира, уберег от выгорания, оградил от Энроэ, и опустим тот факт, что в Горлумском лесу мне пришлось повторно спасать тебя, благодаря чему Воронир скрылся в очередной раз.
Я промолчала, но мне очень хотелось сказать, что если уж и начать считаться, то Воронир спас меня первым. Именно спас — деревенские убили бы, назвав ведьмой… А может, и нет, от нашей деревни до Горлумского леса недалеко, может, меня бы отдали жрецам Древуна, те наделенных силой растят в свободе, пить или не пить медвежью кровь каждый выбирает сам, так что…
— Ты с чем-то не согласна? — почти издевательски поинтересовался дракон.
Молча отвела взгляд, сжав губы, и промолчала. Хотелось бы ответить, хотелось бы многое сказать, но один неоспоримый аргумент у дракона был — после применения заклинания Аградоно не выживают. И как бы я ко всему происходящему ни относилась, но одного факта было не оспорить — если бы не Главнокомандующий Драконьей долины, последнее, что я ощутила бы в своей жизни, — боль от сотен укусов убивающих меня змей.
— Успокойся, — мягко произнёс Ирэнарн, — самое худшее в твоей жизни уже произошло, а все проблемы отныне буду решать я. Поверь, ты очень быстро оценишь выгоды своего положения.
И прикоснулся к дверям.
Этого прикосновения было достаточно для того, чтобы створки распахнулись, открывая моему затуманенному слезами взгляду уютный, освещенный сотнями фиолетовых свечей и яркими факелами зал, длинный широкий дубовый стол, заставленный золотыми блюдами, поднявшихся при нашем появлении драконов в человеческом облике, среди которых как минимум двоих я знала — Зэрнура и Гхарарга, остальных едва ли могла припомнить, хотя, кажется, тоже видела… тогда, на кухне замка Правящих драконов… обсуждающих меня и мои отношения с Главнокомандующим.
Больше я ни на кого не смотрела.
— Ир-ханы, — торжественно сказал Черный дракон, — моя наири.
Я ощутила, как с ресниц сорвались две слезинки, и отрешенно проследила за их падением на платье.
Ирэнарн же продолжил:
— Вы все связаны кровной клятвой со мной и отныне с моей наири.
Смысл сказанного дошел не сразу, но я не успела до конца понять услышанное, как Главнокомандующий сообщил последнюю новость на сегодня:
— С этого дня Крепость заблокирована для всех, кто не связан со мной кровно-клятвенными узами.
«Вы должны понимать, госпожа Радович, что, войдя в спальню Черного дракона, уже никогда не покинете ее», — прозвучало в моей голове. Я пошатнулась, но Главнокомандующий удержал крепко и властно, затем подвел к столу, усадил, надавив на плечи, пододвинул мой стул ближе к столешнице, затем сел сам на стул рядом.
Лишь после этого опустились на свои места драконы.
Обстановка была мрачной, даже более чем мрачной. Я не видела никого, опустив голову и изо всех сил пытаясь не расплакаться, драконов,