— Да уж, посмеемся, — Норт весело подмигнул потрясенным нам, — Гаэр-аш именно поэтому и просит нас спуститься последними.
Стряхнув пепел с ладоней, сложила руки на груди, мрачно глядя на Дастела.
— Что? — изумился он.
— Еще раз так сделаешь, дам в морду без разговоров! — сурово пообещал Эдвин.
Норт, уже не столь лучезарно улыбаясь, перевел взгляд на меня и спросил:
— Испугалась?
— А как ты думаешь? — вопросом на вопросом ответила я.
— Чего? — он действительно не понимал.
— Норт, да как минимум потому, что я со сна, у меня волосы распущены и растрепаны, а тут ты с огнем!
— Вот-вот, — поддержал Дан, пригладив собственную шевелюру.
Дастел сверкнул улыбкой, и «успокоил» нас самоуверенным:
— Я свое пламя контролирую, переживать совершенно не о чем, Риа.
Тут уж я психанула, сделала шаг к Эдвину, и глядя на Норта, демонстративно обняла носатенького носителя черной смертоубийственной магии за шею, для чего пришлось сильно потянуться и привстать на самые пальчики.
И письмо, которое Дастел держал в руках, ярко вспыхнуло! Норт вздрогнул, стряхнул с руки горящую бумагу, а едва та упала на пол, затоптал пламя. После чего свирепо уставился на меня.
— «Я свое пламя контролирую, переживать совершенно не о чем, Риа», — перекривила я его, отпуская Эдвина. И мрачно добавила: — Еще раз провернешь такое, сама в морду дам!
— Не дотянешься, — огрызнулся Дастел.
— Долечу в прыжке! — рявкнула я.
Парни почему-то заулыбались.
— Что? — на этот раз недоумевать мне пришлось.
— Не смеши народ, Риа, — посмеиваясь, посоветовал Дан. — Где ты допрыгнешь, а? Ты себя в зеркало видела, особенно когда рядом с нами стоишь? Это я уже не говорю о наших боевых навыках, и твоих смешных потугах им соответствовать.
Мне так обидно стало. Вот до слез стало обидно. А эти трое стоят и старательно прячут улыбки, а я…
И тут подошел Гобби, и молча протянул мне листок. Нервно схватила, открыла и прочла:
«Раз такие большие, сильные и с кучей боевых навыков, то пусть сами на стол накрывают».
— Точно! — воскликнула я.
— Что «точно»? — не понял Дан.
— В смысле так точно, — я свернула листок и засунула в карман. — Вы большие, сильные и с кучей боевых навыков, вот и обойдемся без моих смешных потуг в деле приготовления завтрака.
— Что?
— Я готовить не-бу-ду, — раздельно и непреклонно пояснила нашему огненному, — так что можете идти и применять свои боевые навыки в деле порезки хлеба, ветчины и сыра, они оценят, а я пошла заниматься своей прической, пока некоторые «контролирующие» свой огонь, не лишили меня данной обязанности. И не стойте столбом, вас там кухонные ножи ждут-недождуться!
Спорить со мной никто не стал, и вообще никак не прореагировали, разве что Гобби подошел и пожал мою мужественную ладонь, в смысле женственную… а неважно. Важно другое — мое умертвие пришел с блокнотом, устроился рядом и написал так, чтобы я видела:
«При нападении на ваш дилижанс, был убит лич».
Я недоуменно посмотрела на Гобби, он продолжил писать:
«Убивать остальных, — указал на парней, — не хотели, удар был на тебя направлен».
Вспомнилась газета, где на пол страницы было изображено женское тело, нанизанное на ветку…
«Давай вернемся» — внес неожиданное предложение Гобби.
Я отрицательно покачала головой.
Зомби цыкнул, издал свое «Ыыы» и резким почерком написал:
«Риа, тебя к Мертвым играм не допустят!».
— И вот мне очень интересно почему… — задумчиво протянула я.
А страха не было. Забавно, я до безумия боялась ректора, опасалась того, что начало твориться с Нортом, но вот почему-то совершенно не боялась умереть. Или же за последнее время четко уверилась, что у них ничего не получится?!
«Давай вернемся» — повторно написал Гобби.
И тут подоспели ребята с подносом, на котором чисто по-царски на чайнике восседала Салли, подогревая для нас воду, а еще имелся косо порезанный хлеб, едва ли не кубиками нарезанный сыр, практически настругана до прозрачности ветчина…
— Издеваетесь? — мрачно поинтересовалась я у некромантов.
Нет, правда, они действительно думают, что я поверю в их неспособность нормально продукты порезать? Это с их-то умением обращаться с оружием?
— Почему сразу издеваемся? — Норт присел рядом, приобнял за плечи, — Просто ответственно подошли к делу поднятия твоей самооценки.
То есть издеваются, но тонко и завуалированно!
— И я не умею нарезать ветчину, — Дан сел напротив, широко и нагло улыбнулся. — Мертвую и живую плоть это ко мне, а вот с ветчиной как-то не задалось, ветчина требует твоих нежных женских пальчиков…
Последняя фраза была протянута с намеком.
Повернулась, посмотрела на Эдвина, просто интересно стало, что он врать будет.
Эдвин пожал плечами и признался:
— Всегда любил крупно нарезанный сыр.
— Правда?! — ни на миг не поверила я. — Он не крупно нарезан, он накромсан кубиками, Эдвин, которые и укусить сложно будет!
Харн загадочно улыбнулся, посмотрел на меня, затем пальцем поманил Салли, и едва та подошла взял хлеб, на него набросал ветчину, из которой сотворили чуть ли не соломку, сверху положил два кубика сыра и вежливо попросил саламандру:
— Расплавь сыр, пожалуйста.
Под моим удивленным взглядом два кусочка мягко растаяли на ветчине. Снизу вдруг вспыхнул синий огонь, и через миг вкусно запахло поджаренным хлебом. После чего Эдвин водрузил мой завтрак на тарелку передо мной и с нежностью сказал:
— Ешь, вредина.
— Прыгучая, — добавил Дан.
— И жутко воинственная, — усмехнулся Норт.
Обиженно надувшись, напомнила:
— Чай налить забыли.
Должно же было последнее слово остаться за мной.
* * *
Пока завтракали, выяснилось, что дочитать послание Гаэр-аша Норт не успел, а возрождать бумагу из пепла никто из нас не умел, даром что все некроманты. И после обнаружения сего печального факта, мы начали думать, что делать. Точнее думать, как лидер начал Норт, и начал он с банального:
— У кого какие идеи?
«Раааствориииись Гутенка», — очень тихо, и не очень мелодично вещали за креслом Дана нетопыри.
— Идея первая избавится от певунов, — сходу и предложил Дан.
— Принимается, — согласился Норт.
— Предварительно написав письмо ректору и отправив его с крылатыми, — вставил Эдвин.
— Разумеется, — кивнул Норт.
А я жевала третий по счету бутерброд, потому что мне очень с плавленым сыром понравилось. И вот я жую, а они на меня смотрят. Жую. Смотрят.
— Да дайте поесть! — не выдержала я.
— Да ешь, кто тебе мешает, — кивнул Дастел, — но сначала давай с идеями определяться.
С идеями не успели, в двери кто-то постучал.
Встал открывать как всегда Норт. Подошел к двери, распахнул, оттуда донеслось обиженное:
— У вас там внизу форточка закрыта.
Дастел промолчал, но это было очень угрожающее молчание. Основательно угрожающее.
— И вам это, письмо пришло, — сообщил явно нетопырь.
Больше некому, мыши на такой высоте не летают.
Норт взял письмо, посторонился, впуская еще одного нетопыря.
— Микола, — вежливо представился тот.
Он вообще выглядел очень вежливым и стильным — на ножках черные браслеты, на крыльях татуировка, уши проколоты и унизаны колечками из черного золота.
— Команды начнут прибывать к закату, — не ожидая от нас ответа, продолжил Микола. — Лорд Гаэр-аш уже оправил сердцу Некроса нужные координаты и скорость,