Мы выдвинулись к новому, стратегически важному моему приобретению — к Килхурну. Лэрд Мортон умер богатым человеком, но хозяином он был прескверным. Имея в пользовании несколько деревень, разбросанных на границе Каледонии, с которых получал регулярную мзду, собственный замок он держал в плачевном состоянии. Несмотря на то, что дважды был женат, законных наследников он так и не оставил, и не без моей помощи, благо дело, война списывала все потери.
С появлением форта, которым станет Килхурн в ближайшем будущем, мой клан будет надёжно прикрыт с южной границы. А у разрозненных и разбросанных по всей Каледонии племен останется только один выход — хотят жить, присоединятся к нам.
Двое суток мы были в пути. Сонные пустоши, над которыми поднимался влажный запах торфа, усыпанные временами зарослями колючего утесника и вереска, были молчаливыми свидетелями нашего продвижения. Дождь наконец отступил, и солнце, отражаясь лучами в желтых цветах, ослепляло глаза. Непривычна и прекрасна суровая, бескрайняя, богатая земля Каледонии. Жестока, опасна, но дьявольски прекрасна. Только тот, кому было с чем сравнивать, мог по достоинству оценить всю её красоту. А уж мне было с чем сравнить.
К концу второго дня, пересекая равнины и нагорья, мы оказались перед сплошной стеной дикого, глухого леса, по ту сторону которого и располагался Килхурн. В народе ходила дурная слава об этой чащобе, и многие смельчаки предпочитали эти места обходить стороной. Поговаривали, что лес кишит злыми ведьмами, а на одной из его полян собираются друиды, приносящие людей в жертву богам, что порядком меня веселило. Неоднократно пересекая его, я так ни разу и не смог встретиться ни с одной из местных чаровниц. "Либо судьба ко мне не благосклонна, либо народная молва сильно приукрашена, либо нечисть сама пряталась, чувствуя демоническую сущность, и кстати, правильно делала," — удовлетворённо хмыкнул я. В любом случае, подобные слухи мне были только на руку, ведь этот кусок земли, в изобилии кишащий парнокопытным провиантом, способным полностью удовлетворить голод людей и приглушить вечный голод демонов, вместе с Килхурном теперь переходил в мои руки.
Мы въехали в лес, и лошади, уверенно ступая по мягкой почве, пробирались сквозь его темные заросли. Внезапно я резко остановился и глубоко втянул воздух. В естественных запахах леса я уловил едва различимый запах дыма. Казалось, ничего удивительного, если учесть, что Килхурн уже близко, но инстинкт хищника твердил совсем иное — впереди опасность и смерть.
— Даллас, Молох! — сделав знак воинам, я послал их вперед разведать обстановку. Они кивнули и тотчас же исчезли, растворившись в утреннем тумане.
Я взглянул через плечо на свой отряд. Воинам передалось моё беспокойство, они обменивались грязными ругательствами и шутками. Лошади нетерпеливо топтали копытами влажную землю.
— Но куда, к дьяволу, эти двое пропали?
— Вон они. Уже возвращаются! — Лилиан кивнул в сторону приближающихся к нам всадников.
Демоны вернулись озабоченные и возбужденные. Смерив их испепеляющим взглядом, я ждал немедленного доклада.
— Саксы у Килхурна, Фиен! Не менее полутысячи!
— Падальщики, мать твою! — я плюнул на землю. — Знал же, знал, что за две недели найдутся желающие прибрать к рукам замок.
Не в силах больше устоять на месте, я пришпорил коня и помчался вперед, направляя отряд в сторону крепости. Чем ближе мы продвигались к Килхурну, тем отчетливей были слышны шум, пронзительные выкрики, лязг железа.
Наконец — то лес перед нами расступился. Рядом со мной потрясенно присвистнул Лилиан. Развернувшаяся перед нами картина лишь подтвердила, что чутье меня не подвело — Килхурн стоял в едком черном дыму пожарища, горели постройки в селении за пределами его стен. Саксы шли в атаку, защищаясь щитами от летящих со стен замка стрел. Неожиданно прогремел взрыв, и наши кони дернулись от его мощи. Порох? Черт возьми! Откуда у саксов порох? Во мне всё заклокотало от ярости, когда, превращаясь в пыль, обрушилась стена крепости и сотни ублюдков ринулись в образовавшийся проем.
— Мать твою! Да они сейчас камня на камне не оставят от МОЕГО замка!
Ребята возбужденно дрожали, с нетерпением ожидая моего приказа.
— Пора прекратить эти забавы. Вперед!
Вынимая мечи из ножен и издав боевой клич Мактавешей, мы вихрем понеслись в бой.
ГЛАВА 9. ШТУРМ.
Невозможно ни с чем спутать сигнал тревоги. Горн, колокол, гонг, или просто крик часового — не важно, но этот пугающий звук врывается в сознание, предупреждая об опасности, и принуждает к немедленным, решительным действиям, от которых порой зависят судьбы многих.
Вскочив с кровати, я кинулась к оконному проёму и сорвала деревянный шпалер, всматриваясь в линию горизонта, тонувшую в предрассветном тумане. Первые солнечные лучи с трудом продираются сквозь его пелену, несмело пожирая утреннюю влагу. Но скудного света хватает, чтобы рассмотреть приближающийся к замку вооруженный отряд варваров, численность которого вызвала нешуточное беспокойство. Около пятисот пеших саксов — представителей одного из самых безжалостных племен этого времени, заставят усомниться в победе даже темных.
В крепостном дворе суетятся люди. Одни подтаскивают к стенам камни и на мощных канатах поднимают наверх. Другие, готовясь к бою, передают друг другу оружие и стрелы. Тут же разводят костры и над ними устанавливают огромные чаны для кипячения смолы. Обеспокоенные женщины. Кто-то помогает своим мужьям, кто-то, хватая в охапку малолетних детей, уводит их в здание. Чувствуется, что местные не впервые готовятся к защите своего дома, но из-за отсутствия отработанной стратегии слишком много драгоценного времени безвозвратно потеряно.
Оценивая ситуацию, понимаю, что нас, тех кто может держать оружие в руках, слишком мало, а помощи ждать неоткуда. Единственная надежда — на себя и парней, что прибыли сюда со мной и имеют за плечами изрядный осадный опыт. Досадно, что не успела осмотреть владения. Не имея досконального представления о крепости, не мудрено упустить нечто важное, что может решить исход не в нашу пользу.
Из окна видны центральные ворота. Одного взгляда на них хватает для понимания, что серьёзного натиска они не выдержат:
— Тащите брёвна и доски! Укрепляйте ворота! — крикнула я из окна, забыв о собственной наготе. Пара опешивших бриттов на стене напротив замирают с разинутыми ртами, рассматривая госпожу