— За Господина… — слуха коснулся уверенный шепот и раздался оглушительный выстрел.
Перепуганная кобыла дернулась в сторону, натягивая поводья. В эту секунду я оказался как никогда близок к принудительному катапультированию. Но чудом удержался и даже смог выровнять телегу, в последний момент обрулив огромный камень, возлежащий почти на середине тракта.
— Ух… — облегченно выдохнул, почувствовав себя матерым колесничим. Немного поупражняюсь и, если вдруг случайно попаду в мир, близкий к нашей древней Греции, смогу в гонках участвовать.
Обернулся проверить, как идут дела в гуля. Хищно скалясь, тот перезаряжал винтовку. Поднял взгляд на преследователей. Хм, не даром говорят «новичкам везет» — один из фонарей остался далеко за спинами наших попутчиков, видимо, вместе с тем, кто держал его в руках.
На второй выстрел коняшка отреагировала уже не столь бурно.
— Эх! — раздосадовано воскликнул Дрох.
— Промахнулся? — уточнил я, не оборачиваясь.
— Ранил! Удержался, шельма!
— Огонь! — враги подобрались уже настолько близко, что мы смогли слышать голос их командира. А через миг раздались выстрелы.
— Ф-ф-фи-и-и-у-у! — шальная пуля едва не чиркнула мне ухо. Лошадь вновь дернулась в сторону, но на этот раз я правил еще увереннее. Никогда не был истеричкой, однако в этот момент сам удивился своим стальным нервам. Уверенность, что все будет хорошо, ярким пламенем разгоралась внутри.
— Дрох, не спать! Огонь! — скомандовал я.
— Есть! — воодушевившийся гуль спешно заряжал очередной патрон. Вот он приподнялся на колено и…
Я предельно четко осознал — прямо сейчас нужно резко увести телегу влево, что, не задумываясь, тут же и проделал. После раздавшегося выстрела вражеская пуля пролетела мимо нас.
— Спасибо, Господин… — ошарашенно пролепетал Дрох, снова поднимаясь на колено — после моего маневра он не удержался и рухнул в кузов. — Если бы не ты…
— Стреляй! — рявкнул я, с удовлетворением осознав, что очередной виток мигрени, усилившийся после последнего приступа чуйки, мигом пошел на спад, стоило мне услышать слова благодарности от гуля.
— Есть! — прогремел Дрох, спуская курок.
Сразу после выстрела лошадь едва заметно дернулась. Я же, глядя через плечо, на секунду застыл в недоумении. От преследователей нас отделяли не больше тридцати метров. Мой неожиданно меткий стрелок бил точно в цель, но пуля врезалась в прозрачную стену из теплого света. Это походило на… точно! На силовое поле из фантастических фильмов. А свет напоминал магию паладинов и жрецов в известной игре про военное ремесло. Эффектности добавляли похожие на молнии всполохи, растекающиеся по волшебной преграде от места столкновения щита и пули.
Спустя секунду, растеряв инерцию, пуля рухнула под копыта лошадей, но световой щит никуда не делся.
— Уроды! — процедил гуль. — Притащили с собой Младшего Паладина!
Паладина? Ха, да я угадал! Но радости от этой мысли немного. Расстояние сокращается на глазах!
— Господин, нам не уйти! — заявил Дрох, поглядывая назад и перезаряжая винтовку. Удивительно, но в голосе гуля совсем не слышно отчаяния. Когда он повернулся ко мне, я увидел в мутных глазах непоколебимую твердость и безграничную преданность. — Но они сами виноваты, что посмели преследовать вас, — произнес гуль, подтверждая мои мысли.
— Остановитесь и сдавайтесь! — приказным тоном проговорил один из преследователей, когда между нами оставалось всего метров пятнадцать.
— Стрелять бесполезно, — доложил гуль, подготовив ружье, — он все еще держит свой мерзкий щит.
— Бух! — раздался выстрел, и одинокая пуля пробила задний борт телеги.
— Сдавайтесь, если не хотите превратиться в решето! — проорали сзади.
Ну да, с десяти метров они бьют гораздо точнее. Ситуация реально принимает дурной оборот. В худшем случае пристрелят нас, в лучшем — могут попасть в лошадь. Коняшка падает, повозка наворачивается, мы летим вверх тормашками. Повезет, если не переломаем шеи, но определенно придем в себя уже окруженные дулами заряженных ружей.
Пока я размышлял, пара преследователей поравнялась с телегой слева. Первым, держа в левой руке фонарь, скакал высокий мужчина в сером кителе и фуражке. За ним следовал мужик в белом плаще. Одной рукой он сжимал поводья, другую держал поднятой. Я сразу понял, что его ладонь и есть эпицентр светового щита.
— Сдавайтесь, отродья! — повторил человек в белом. — Именем Великой Инквизиции, остановитесь!
Я уже решил, как поступить. Натянув поводья, начал тормозить телегу. Инквизитор и его «фонарик» проскакали вперед, а их место заняли еще двое парней в кителях, держащие ружья на изготовку. Хм, Дрох говорил, гарнизон тут слабый, а они умудрялись стрелять на полном скаку. С другой стороны, если вспомнить их меткость…
Телега проехала еще метров двенадцать прежде чем остановилась. С десяток людей выстроились вдоль левого борта. Шестеро держали нас под прицелами ружей, трое, не убирая фонари, в свободных руках сжимали револьверы. Ну и последний — Младший Паладин, он же инквизитор, прикрывал свой отряд практически прозрачным магическим щитом, напоминающим прямоугольный экран и подсвечивающим округу теплым светом. Собранные в хвост волосы Паладина были светлыми, в то время как у остальных головы своим цветом напоминали крашеный имбирь.
На мгновенье повисло тяжелое молчание, нарушаемое только громким пением сверчков.
— Дернитесь и превратитесь в решето, — холодном тоном напомнил хвостатый Палладин.
— Слышали уже, — кивнул я, сжимая в левой руке ножны катаны. Как и раньше, я почему-то не мог выхватить меч. В лучшем случае смогу использовать вместо дубины.
— Бросьте оружие, вылезайте из телеги и ложитесь на землю, — велел паладин.
— А если мы откажемся? — все-таки решил уточнить я.
— Превратитесь в решето.
Забавно, он что ли совсем недавно для себя это слово открыл? Или действительно думает, что многократно его повторяя, выглядит эффектнее.
— Прежде всего, — медленно наклонился к днищу телеги, чтобы аккуратно положить меч, — хотел узнать, почему вы вообще нас преследуете?
— Хм, — еще раз усмехнулся инквизитор, — мне вот тоже интересно. Давай проверим, — он повел шей и, вскинув свободную руку, проговорил: — Создатель наш величайший, очисти скверну силою своей, яви свой свет и тепло, пронзи тьму, заставь ее страдать и согрей наши праведные души!
— А-а-а… — захрипел Дрох, упав на колени и ладонями затыкая сморщенные, похожие на сухой инжир,