- Я пришла сюда сегодня вечером не для того, чтобы обнажить свою душу перед прекрасным незнакомцем.
Теперь ее слова звучали вызывающе.
- Мой брат женится на твоей сестре, - напомнил он. Нужно ли было это? - Таким образом, мы уже не незнакомцы.
Лорен увидела собственное отражение в зеркальной колонне, она заметила, что ее волосы блестят.
«Как у любой рыжеволосой женщины», - подумала она с каким-то лихорадочным возбуждением и быстро отвернулась.
- Даже у родственников есть секреты друг от друга, - парировала Лорен с улыбкой, пытаясь не думать о той пропасти, которая, несмотря ни на что, все еще разделяла их с Викки.
Тем не менее ее слова прозвучали довольно провокационно. Лорен заметила, как Эмилиано рассматривал ее.
- В таком случае не станем говорить об этом ни минутой больше. Так что ты хотела рассказать мне?
- Твой английский безупречен.
Ее слова явно позабавили его.
- Как и твой.
- Не сомневаюсь! Вообще-то я англичанка. В его восхитительных глазах клубился смех.
- Поверь мне, дорогая, это совершенно не взаимосвязанные явления.
Лорен рассмеялась вместе с ним и почувствовала себя более спокойно. Впервые после приезда в отель с небольшим чемоданчиком с платьем и сменой одежды она смогла расслабиться.
- Скажи мне, о прекрасная Лорен, - от такого обращения у нее побежали мурашки по спине, - ты смягчилась по отношению ко мне только из-за того, что твоя сестра попросила тебя быть милой с ее новым родственником-тираном?
- Нет. Я никогда по-настоящему не прислушиваюсь к мнению, которое мне стараются навязать, - призналась Лорен ему откровенно. - И если ты воспринимаешь правду как грубость, что же, Эмилиано Каннаваро, ты в беде.
- Знаешь, Лорен, ты производишь впечатление очень умной женщины. Кажется, тебя по-настоящему забавляет наш словесный поединок.
Лорен подумала, что их поединок в постели мог бы быть не менее увлекателен. Ей было странно думать в таком ключе о мужчине, с которым она только что познакомилась.
- Ты покраснела.
- Здесь очень жарко, - торопливо ответила Лорен, чем вызвала у него очередную улыбку. На самом деле система кондиционирования воздуха в отеле обеспечивала комфортную прохладу для всех гостей.
- От этого существует прекрасное средство.
- Какое же? - осторожно спросила Лорен.
Взглядом Эмилиано указал на двери от пола до потолка, которые вели на террасу.
- Ты думаешь, что я собираюсь блуждать в лунном свете с человеком, которого я не знаю?
- Это не так, - ответил он лаконично. - В газетах сочиняют небылицы.
- К тому же там нет луны.
- В таком случае там нет даже столь молчаливого свидетеля, который мог бы осудить столь недостойное поведение.
Эмилиано засмеялся, показывая два ряда ровных белых зубов, которые очень выделялись на фоне его загара.
- Если, конечно, ты не боишься…
Она рассмеялась, но ее голос предательски задрожал.
- Тебя?
Опасалась ли она его на самом деле?
Лорен спрашивала саму себя, и ее дыхание невольно участилось. Она прислушалась к своим инстинктам. Но Эмилиано был просто гостем предсвадебной вечеринки ее сестры и к тому же деверем Викки.
«Почему бы не рискнуть?» - спросила себя Лорен. Хоть раз она могла бы позволить себе повеселиться, отказаться от роли «разумной дочери», как окрестили ее собственные родители. Она была той, кто всегда оставалась уравновешенной, осторожной и внимательной. Всегда упорно трудилась, чтобы обеспечивать их с Викки, а затем, когда та сорвалась с катушек, делала все, чтобы просто сохранить крышу над своей головой. Ей не повредит ненадолго забыться и отвлечься. Да, общение с Эмилиано началось не так гладко, ей не понравилось то, что он говорил о Викки и Анджело… Но, возможно, прогулка сумеет восстановить доверие?
Так она позволила Эмилиано вывести ее на свежий воздух. Теперь она вспоминала, как много они разговаривали и смеялись на террасе под звездами, погрузившиеся в собственный мир. Из бального зала до них доносилась музыка. Теперь она с трудом вспоминала, о чем они тогда говорили.
Все было лишь прелюдией к тому, что, как они оба уже знали, произойдет. Еще до того, как их губы встретились, было уже поздно.
Теперь, оглядываясь назад, она считала ту ночь началом своего позора и унижений.
Она не хотела вспоминать о той восхитительной ночи, по-настоящему волнительной.
Как и следующее утро, напомнила себе Лорен. Они проснулись очень поздно,
