Всё было не так плохо лишь когда рядом со мной лежал Кир. По каким-то причинам я могла заснуть в его присутствии. Точнее, признаюсь, в его объятиях. Но у него свои обязанности: он должен проверять разные части войска, что растянулось на целые мили. Поэтому иногда он ночевал не в нашей палатке. Я не видела его последние два дня.
Огненные могли спать и в седле. Но если бы я попробовала провернуть такое же сама, то попросту заболела бы. Огненные, в седле, могли чинить гвозди, точить мечи, спорить и, Богиня помоги мне, вести разговоры.
А это уже отдельная тема. У нас в Кси тоже есть лошади. Меня учили верховой езде в детстве, и я не раз каталась верхом. Но в городе я редко ими пользовалась. Пока конюх подготовит для меня лошадь, я пройду половину нужного мне пути. А с лошадьми нужно беспокоиться к чему бы их привязать и как бы не оставить на долгое время. Я никогда не была очарована этими животными: они лишь средство передвижения и всё.
Но я быстро узнала, что огненные смотрели на своих животных совсем по-другому. Они относились к лошадям как к детям, уважали и ценили их. Одно из худших оскорблений «брэгнект» в переводе означало «убийца жеребёнка». Теперь, когда я узнала значение этого слова, я стала использовать его намного осторожнее.
И точно как гордые родители, огненные имеют привычку говорить о своих лошадях. Постоянно. Одержимо. Они будут обсуждать их уши, гривы и походки, пока мне не захочется кричать. У них семнадцать слов для описания жеребца, и они могут говорить часами о сёдлах. Они любят менять сёдла с помощью стремян, подпруги и подушек, и выяснять преимущества и недостатки. Их мир зависит от этих животных, и первый день меня это пленило. Но затем я быстро устала от лошадей и разговоров о них.
А это уже отдельная тема. Все беседы происходили на открытом пространстве, где вас мог услышать любой. Как я могла судить, у этих людей отсутствовало понятие стыда и частной жизни. Так как-то ко мне подъехал один мужчина и без всякого смущения начал описывать состояние своего кишечника прямо посреди процессии. Нельзя с кем-то поговорить, чтобы вас не услышали.
Впереди раздался крик. Я выглянула из-за плеча Преста и увидела, что один из воинов набросился на другого, валя того на землю. Лошади шарахнулись в сторону, но все просто продолжили двигаться, пока эти двое катались по земле, избивая друг друга. Их лошади отошли в сторону поесть травку, пока всадники решали свои разногласия.
А это уже отдельная тема. У этих людей такой взрывной характер, что они без колебаний нападут на вас за малейшую обиду. Только предоставление символа могло обезопасить того, кто решил произнести оскорбительные слова. В Кси противника можно вызвать на дуэль и иметь возможность подготовиться. Но с этими людьми такой номер не пройдёт.
И вот я, военный трофей военачальника Равнин, объявленная таковой перед нашими народами, удостоенная похвалы и восхищения за готовность отправиться в новое и странное место и стать мостиком между нашими народами. Что они подумали бы, узнав, что я мучаюсь из-за больного живота, голода, усталости, грязи и одиночества, а ещё уверена, что военачальник потерял ко мне интерес?
Я вздохнула и попыталась укорить себя, что я изнеженная горожанка. Я не имела никакого права жаловаться на такие незначительные проблемы. Не нужно выставлять себя дурочкой.
Мой желудок описал очередной кульбит, и я постаралась отвлечься, сосредоточить взгляд на деревьях вдалеке и изо всех сил постараться не закричать.
Жоден был ещё шире, чем Прест, но не таким высоким. Как только я оказалась у него за спиной, то упёрла подбородок в его плечо и посмотрела вперёд, надеясь, что это успокоит живот. Со временем.
— У тебя больной вид, трофей. Ты не беременна?
Богиня, неужели каждый человек в этом войске решил задать мне этот вопрос?
— Нет, — ответила я более резко, чем хотела. — Я в порядке, Жоден.
Он затих на мгновение, а затем покачал головой.
— Нет, тебя что-то беспокоит, трофей.
Низкий голос Жодена, казалось, отзвуком прошёл сквозь его грудь прямо в мои кости.
Я вздохнула. Это человек очень помог мне в прошлом, объяснив значение моего титула. Возможно, он мог помочь мне сейчас.
— Жоден, всё, что рассказывается певцу, ведь не подлежит огласке?
Жоден повернул голову, пытаясь разглядеть моё лицо.
— Да, если рассказано настоящему певцу под небесами. Ты хочешь в чём-то признаться, Лара? В чём-то личном?
Я кивнула.
— Только между нами. Ты никому не расскажешь?
Он развернулся и вытащил пакетик из седельной сумки.
— Я ещё не настоящий певец, Лара. Но слова между друзьями можно рассматривать как личные.
Он достал маленькую связку колокольчиков и наклонился повязать их на гриву своего коня. Теперь нежный перезвон оглашал каждый шаг лошади.
Без лишних слов наездники вокруг нас придержали лошадей и отстали, освобождая место. Я повертела головой и заметила, что никто не выглядит встревоженным, даже не любопытничает, что мы делаем.
— Что?..
— Колокольчики уединения, — понял мой вопрос Жоден. — Их используют, если хочешь поговорить или в чём-то признаться, чтобы тебя не услышали. Колокольчики — просьба на уединение. Разве у вас нет таких?
— Нет. — Я наклонилась вперёд и заговорила тише: — Когда мы хотим остаться одни, то уходим в одну из комнат и закрываем дверь.
Жоден фыркнул.
— На Равнинах тяжело остаться одному. Ты вряд ли найдёшь дверь в палатке. А уж тем более в зимних убежищах. Если услышишь перезвон колокольчиков, значит человек хочет покоя или поговорить с кем-то наедине.
Я задумалась.
— Кир не использовал их в лагере.
— Палатка командира сама собой является личной территорией, военный трофей.
Жоден, казалось, поудобнее устроился в седле.
— Теперь, Лара, между друзьями, что не так?
— О, Жоден. — Я сморгнула слёзы. — Всё намного сложнее, чем я себе представляла!
— А, — кивнул Жоден. — Скучаешь по дому. Это нормаль…
— Нет.
Из горла вырвался всхлип.
— Нет, не в этом дело… — Я сделала глубокой вдох. — Жоден, я просто умираю со скуки!
Глава 2
Я рассказала Жодену всё. Как тяжело заснуть, когда вокруг палатки всё время ходят. Как сильно ноет тело после долгих часов езды каждый день. Как огненные не обсуждают ничего кроме коней, кобыл да жеребят. Их масть, глаза, поступь, холку… часами! Еда… ну она не дотягивала до стандартов Анны, это уж точно.
Мой голос звучал плаксиво, сама удивилась, но это меня не остановило. Я вылила всё своё горе в