Я пока ещё мало что понимала, но побоялась настырными расспросами спугнуть Яринкину откровенность, поэтому лишь заметила:
— Ян же сейчас весь психованный. Наверное, не стоит близко к сердцу принимать то, что он говорит.
— Он правду говорит, — Яринка ссутулилась ещё сильнее. — Я — единственный человек, которому он мог довериться, и я его не поддержала.
— Не поддержала в чём? — всё-таки осмелилась спросить я.
— В том, чтобы тайком отпустить Бурхаева.
Тут уже стало не до деликатности, и я подскочила на месте, как ужаленная, открыла рот.
— Что-о?! Он в своём уме?! Да если отпустить Бурхаева, он же сразу вернётся со своими дуболомами и устроит тут кровавую баню!
— Ты это понимаешь, — грустно усмехнулась Яринка. — Я это понимаю. А Ян не понимает. Он говорит, будто сумеет что-то объяснить отцу так, что тот расхочет нас убивать. Нет, ну представляешь, да?! «Папа, ты был плохим дядей, ты гадко поступал, но теперь должен стать хорошим, простить моих друзей и забыть всё, что было». И Бурхаев такой: «Да, сынок, я много думал, пока сидел в этом уютном подвале, и решил обратиться к свету».
Я не сдержалась — захихикала.
— Смешно, — так же грустно подтвердила Яринка, — вот только Ян этого не хочет понять. Он даже слушать меня не хочет. Видела, как выскочил?
Да уж, видела. Выходит, что Ян, несмотря ни на что, любит отца и не переставал любить его всё это время, пусть и старался вычеркнуть из своей жизни. Можем ли мы в таком случае полностью доверять Яну? Конечно, вслух эту мысль я не озвучила, но запомнила. Внимательно вгляделась в Яринкино лицо — а не посетили ли её те же сомнения?
Вряд ли. Яринка выглядела, несомненно, расстроенной, почти раздавленной, и, разумеется, виноватой. Но винила она только себя: ей бы и в голову не пришло обвинять в чём-то любимого. А тем более — подозревать. Да и мне лучше не торопиться с подозрениями.
— А что, Бурхаева каждый может пойти и выпустить? — я задала этот вопрос просто так, чтобы больше не слушать тягостную тишину, прекрасно понимая, что наш недруг заперт в подвале вовсе не на банальный засов, который может отодвинуть любой желающий. И Яринка это подтвердила.
— Нельзя. Но Ян знает код замка.
Теперь мне стало по-настоящему тревожно, даже мысли о родителях отошли на задний план.
— Э… я надеюсь, он сейчас пошёл не…
— Да нет, конечно! — Яринка вскочила на ноги и снова забегала по комнате. За то время, что мы не виделись, её волосы заметно отросли и теперь густой кудрявой копной ниспадали почти до талии. Я невольно залюбовалась игрой света на ярко-рыжих локонах (мне с моим мышиным ёжиком теперь только и осталось, что любоваться чужими волосами) и не сразу поняла, что говорит моя подруга.
— Ян же был уверен, что я его пойму и поддержу! Это я-то! Будто я могла забыть, как его отец надо мной в Оазисе издевался! Да я мудака лично убить готова, не то что спасать!
— Занимай очередь за мной и Бранко, — хмыкнула я.
— Вот уж не думала, что этот старый хрен встанет между нами! — Яринка в отчаянии обхватила руками голову. — Дайка, что мне делать? Бурхаева отпускать нельзя, но и доверие Яна я терять не хочу!
— Да подожди. Может, его и не получится отпустить? Не думаю, что всё так просто.
— Непросто, — согласилась Яринка. — Но Ян же не дурак, он всё продумал…
Подруга осеклась и неуверенно покосилась в мою сторону. Я подняла вверх руку в клятвенном жесте.
— Не собираюсь выдавать твоего Яна. Ни Михаилу Юрьевичу, ни кому-нибудь ещё.
— Да знаю я, — Яринка заметно смутилась. — Просто… ты уверена, что тебе вообще нужно всё это знать? Ведь тогда и ты виновата будешь, что знала и не…
— Поздно, я уже знаю, — стало даже смешно. — От деталей ничего не изменится.
— Верно, — Яринка снова села на кровать и хлопнула ладонью по одеялу. Я пристроилась рядом.
— У нас тут… да и во всех домах Черешнино системы безопасности как в банке, — понизив голос почти до шёпота, начала рассказывать подруга. — Камеры кругом, по забору сигналка, входная калитка тоже на кодовом замке. Поэтому выпустить Бурхаева без шума и улик можно, разве что обесточив на время весь дом.
— Подожди, — я наморщила лоб, — я чего-то не понимаю, или, если обесточить дом, то кодовые замки тоже обесточатся и их не получится открыть?
— Всё ты правильно понимаешь, — кивнула Яринка. — Поэтому Ян один не справится. Нужно сначала открыть дверь подвала и только затем отключать сигнализацию и камеры. То есть, один человек открывает подвал, а второй тут же вырубает электричество.
— А замок на калитке?
— Можно перелезть через забор, если сигнализация не будет работать.
Я представила себе Бурхаева-старшего: грузного, отдышливого — и с сомнением покачала головой.
— Забор-то метра два…
— Два с половиной, — поправила Яринка. — Но ведь можно и садовую лестницу приставить.
Угу. С одной стороны приставить лестницу, а с другой пусть Бурхаев сам сигает. Желательно башкой вниз. Под аплодисменты собравшейся публики.
— А все будут стоять и смотреть, как Ян с отцом тащат лестницу из сада и лезут через забор? Тут же всегда народу полно! И окна…
— На следующей неделе пару ночей почти никого не будет, — ещё тише сказала Яринка. — Михаил Юрьевич собирает людей на какое-то важное задание. Здесь останутся только самые младшие и Бранко.
— Почему Ян тогда останется?
— Придумает что-нибудь. Заболел там или ещё чего.
— Чёрт, — теперь ссутулилась я. Да уж, как не вовремя меня принесло к подруге! Наверное, лучше было бы действительно ничего не знать, чем сейчас пассивно ждать, пока наш враг окажется на свободе, чтобы нанести ответный — и наверняка сокрушительный — удар.
— Яринка, но ведь надо что-то делать. Мы не можем допустить…
— Конечно, не можем! — вскинулась подруга. — Это будет конец всему! Ян рехнулся, иначе я не могу объяснить его поведение.
— А если… теоретически… рассказать всё Михаилу Юрьевичу? Что будет с Яном?
— Прикончат вместе с папашей, — глухо ответила Яринка. — Как предателя. По закону военного времени.
Я с сомнением покачала головой. Верить в такое не хотелось — да, по правде говоря, и не верилось — но спорить с подругой я не стала, а то подумает ещё, что собираюсь выдать их. Вместо этого спросила:
— Есть какие-нибудь идеи?
— Есть, — кивнула Яринка и зло прищурилась. — Убить Бурхаева до того, как Ян успеет его выпустить.
Предложение не вызвало у меня ни удивления, ни отторжения. Убить Бурхаева ещё как стоило, и сделать это, если по-умному, нужно было уже давно. Ховрина, Бурхаева, Ирэн, Карла…
— Так давай